— Что…что случилось? — пораженно спросил он.
Ответ пришел скоро — раненый некромант в черно-красной мантии рухнул на колени перед повелителем.
— Владыка, Орден пожертвовал собой. Маги света провели какой-то ритуал, своими жизнями оплатив наши.
— Что с Гартианом?
— Мертв. А с ним и три четверти некромантов.
— Зомби?
— Мы еле сдерживаем оставшихся магов Лиги. На мертвецов сил не хватит.
Еще бы их хватило! Сильнейший маг эпохи, лично управляющий пятьюдесятью тысячами живых мертвецов и успевающий вместе с этим защищать их от атак Ордена, подпитываясь лишь малым чародейским кругом, только что отправился к Матери. Значит зомби, лишившиеся хозяина, перестанут драться. Их ведь специально поднимали таким образом, чтобы исключить возможность выхода из-под контроля, а потому без труповода они не стоят ничего.
Паштиону отчаянно захотелось броситься на меч.
Все кончено. Империя напрягла последние силы ради победы. Двадцать один легион, собранный по всей стране, почти все чародеи и живые мертвецы, все это было брошено на чашу весов генерального сражения, которое должно было изменить историю.
Оно изменило.
Пускай от эльфов остались жалкие ошметки, пускай раденийская и триверская армии почти полностью сгорели в пламени войны, а о магах света еще долго никто не услышит. Что с того? У Лиги еще есть остатки армии дварфов, да и прегишты с победоносными исиринатийцами потеряли не больше половины своих воинств. У них еще остались Академии магов, которые можно заставить выполнять свой долг перед Лигой. У них есть резервы. Не у него.
Имперская мощь в настоящий момент гибла под копытами боевых коней, а он мог сделать только одно.
— Трубите отступление, сражение проиграно, — приказал император, разворачивая своего коня.
Сражение и война. Он не стал говорить это верным кольценосцам, впрочем те и сами должны были понимать невысказанные господином слова.
Да, броситься на меч очень хотелось, но, увы, нельзя. Он должен попытаться спасти хоть что-нибудь. Ради себя, ради своего народа, ради новорожденного сына.
Шестой день второго месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны.
— Владыка, проснись, владыка.
Вкрадчивый тихий голос выдернул императора из объятий сна. Шахрион открыл глаза и со стоном надавил пальцами на виски — голова просто раскалывалась. Интересно, что же ему снилось? Последние годы сновидения редко посещали Черного Властелина, уступив место тупому тяжелому забытью.
— Тартионна, сколько я спал?
— Около трех часов, — ответила ему советница — стройная женщина с волосами цвета соломы и некрасивым лицом. — Зрящий уже прибыл и ждет вас в Зале Предков.