Я моргаю, мое лицо пылает румянцем. Уголки рта Питера ползут вверх. Я ненавижу эту улыбку. Она заставляет меня хотеть делать глупости. Питер подходит ко мне с этой уверенной развязной улыбкой и останавливается. Его ботинки почти касаются моих туфлей. Он наклоняется ко мне. Это заставляет меня нервничать. Я пытаюсь нормально сидеть на месте, словно меня не волнует, что он делает. Но я не могу лгать себе – на физическом уровне Питер меня привлекает. Это не отключается и чертовски раздражает. Я с трудом сглатываю, задаваясь вопросом: собирается ли он поцеловать меня. Его губы близко к моим, и он все еще улыбается этой сексуальной улыбкой.
– Да? – успеваю сказать я. СЛАВА богу, мне удается хоть что-то произнести. Я чувствую, как издала скрипучие задыхающиеся звуки.
Взгляд Питера опускается на мои губы и задерживается на них слишком долго. Напряженность в наших отношениях заставляет меня хотеть хихикать или разбить что-нибудь. Энергия струится по моему телу, желудок завязывается в тугой узел. Я хочу наклониться и поцеловать его. Я хочу, чтобы он обнял меня. Я хочу провести пальцами по его рельефным мускулам, но не делаю этого. Я просто сижу и смотрю на него, приподняв бровь, ожидая, что он сделает или скажет.
– М? А, ничего. Просто я подумал, что для тебя будет проще не воспринимать меня, как конфету, если мои глаза будут ближе, – Питер моргает со злобной усмешкой.
Мои губы складываются в форме «О», а затем в улыбку.
– Осел.
Питер не двигается. Он стоит прямо и, когда говорит, его губы почти задевают мои. – Влюбленные глазки.
– Деспот.
– Кокетка.
– Кретин.
– Глазастая.
– Осел.
Он усмехается.
– Милый ответ, но ты уже использовала это слово.
– Заткнись.
– Заставь меня, – Питер выглядит таким идеальным, таким совершенным. – Заставь меня, Сидни,– его голос спадает до шепота, пока он говорит. Его сапфировые глаза опускаются на мои губы и возвращаются к моим глазам. Он стоит, наблюдая за мной из-под темных ресниц.
Мои губы покалывает жажда его прикосновения, пока мое сердце бьется все быстрее и быстрее. Внезапно у меня кончаются слова, и я не помню, как говорить. Тепло наполняет мое тело, словно на меня накинули только что вытащенное с печи одеяло. Пальцы поддергивает, когда я думаю о том, чтобы провести ими по его волосам. Боже, что он творит со мной? Это пытка, быть так близко к нему и не касаться его.
В эту игру могут играть двое. Я поднимаю руку к его щеке, и он замирает. Как только моя ладонь прикасается к коже Питера, это чересчур уверенное выражение исчезает из его глаз. Я медленно провожу рукой по его щеке. Ни один из нас не дышит, пока подушечки мои пальцев скользят по щетине на его щеках и ниже, к челюсти. Я наклоняюсь, словно собираюсь поцеловать его. В последнюю секунду я отворачиваю его лицо той рукой, которая располагалась на его челюсти, встаю и прохожу мимо с довольной улыбкой на лице.