Невольно её мысли перекинулись в Константинополь, в Магнавр, к отцу Роману Лакапину, В этот час Елене показалось, что её отец пытается взять от жизни больше, чем она ему даёт. Нынче он великий доместик, глава вооружённых сил Византии - это ли не высокая честь для того, кто начинал путь воина простым лучником? Но Елена без сомнений знала, что её отцу мало чести быть вторым лицом в державе. Он тянется к короне. Удастся ли ему это, Елена не ведала, но ей теперь было очевидно и то, что Лакапин подомнёт под себя императора, встанет над ним, а в какой ипостаси, она пока не знала. Было ясно как божий день, что отец выдаст её замуж за Константина с каким-то умыслом. И Елена сочла, что совершит смертный грех, если допустит некий расчёт, идя к супружеству. Она не хотела быть орудием в руках отца на пути к императорскому трону.
Пятнадцатилетняя Елена здраво отдавала себе отчёт в том, что её ждёт нелёгкая схватка с отцом в борьбе за независимое от её отца положение Багрянородного. Она пришла к мысли, что сумеет постоять за своего будущего супруга. Проведя больше месяца бок о бок с Константином, она сумела до глубины души понять его характер и, самое главное, его жизненные интересы. Они сводились к одному: чтобы творить добро во благо империи, во благо подвластному ему народу. Елена поняла и то, как он намерен творить добро и благо. Ей, познавшей историю императорского двора с времён Юстиниана, было очевидно, что Константин повторит Юстинианов путь и будет созидателем. Чего? Пока Елена этого не ведала, но была убеждена в том, что его созидательная деятельность даст хорошие плоды. Конечно, он должен окружить себя достойными помощниками, будь то великий доместик, логофет дрома или простой спафарий - служитель в секрете.
В молчании, в созерцании моря, на самом деле в вихревой круговерти мыслей Елена и Константин провели у борта дромона не один час. Наконец Багрянородный заметил, что Елена расслабилась.
- Нам с тобой пора отдохнуть, - позвал Константин Елену.
Она лишь благодарно улыбнулась и направилась вниз к каюте.
Плавание близилось к концу. Путешественники устали, ничего не замечали вокруг и жили только впечатлениями увиденного и пережитого ранее. Тяготы длительного путешествия отразились на Елене больше, чем на других. В её годы ей, изнеженной дворцовой жизнью, ласками матери, вдруг ринуться за тысячи стадиев морского и сухопутного пути - такое по силам немногим. Но у Елены хватило мужества не быть никому обузой. Она с честью носила одежду воина, нигде не уронила своего достоинства, вела себя скромно, обыденно. Даже тогда, когда Багрянородный держал её на людях за руку, она не показывала, что гордится этим, хотя в душе и ликовала от благодарности к императору.