- Но это не все, Божественный. Нам надо издать законы о монастырях. Ты видел сам, какой убогий образ жизни они ведут. Их давят десятки тягот от податных изъятий.
- Ты прав, басилевс.
- Пришло время освободить монастыри от постоя чиновников, служащих в войске и в провинциях, избавить от денежных поборов, от прокорма судей, стратигов, сборщиков налогов, от поставки продовольствия в крепости, от принудительной продажи мулов, ослов, лошадей, волов, от насильственной продажи хлеба по пониженной цене.
- Господи, какая гора несправедливостей лежит на плечах бедных монастырей! Ты прав, необходимо восстанавливать справедливость.
- И это ещё не все, Божественный. Вот пергамент, и на нём записан ещё с десяток незаслуженных тягот в отношении монастырей.
- С чего ты думаешь начать благоустраивать жизнь неимущих?
- С твоего согласия, Божественный, мы издадим новеллы законов, в которых черным по белому будет записано все, что не должны делать имеющие власть.
И в новеллах будет определена мера наказания за нарушение императорских законов.
«Внутренняя деятельность Романа Старшего была чрезвычайно важна и плодотворна, - отмечали хронисты того времени. - Умный Константин Багрянородный всячески поощрял каждое благое начинание Лакапина. В 922 году новеллы с законами в защиту крестьян и монастырей были изданы и приобрели силу».
А Константин Багрянородный с императрицей Еленой плыли той порой в Фессалонику. Их сопровождали опять-таки богослов Метафраст, хронисты Акрит и Камениат, поэт Геометр. С ними были два скорописца. Императорский дромон «Никея» сопровождали три памфилы с воинами. Личная сотня гвардейцев во главе с Никанором плыла на дромоне. В море стоял полный штиль, и суда двигались только на вёслах. Но Багрянородный и его спутники не замечали медленного движения судов. У них просто не было на это времени. Пользуясь тем, что в пути их ничто не отвлекало, Багрянородный вёл монолог, а скорописцы записывали всё сказанное на пергамент. К этому моменту, как счёл Багрянородный, он знал о жизни Василия Македонянина если не все, то очень многое, что позволяло ему заносить добытое на пергамент. Каюта на средней палубе дромона была просторной. На столе имелось все, чтобы утолить жажду и голод. Перед Багрянородным сидели четыре слушателя, сбоку от него за небольшим столом поместились скорописцы. После глотка вина Багрянородный приступил к рассказу:
- Крестьянская семья моего деда, выходца из Армении, появилась в Македонии в начале прошлого века, как раз в тот год, когда благочестивая, но по умыслу бесов охваченная гневом императрица Ирина ослепила собственного сына, императора Константина. Тогда по всей империи прокатились волнения и военная придворная знать низложила Ирину и заточила её в монастырь. Так говорил мне логофет дрома времён императора Никифора Первого.