Елена выслушала Василия и проговорила:
- Мы займёмся этим в четверг, а сегодня вторник, и это очень благодатный день для откровенной беседы. Скажи мне, преславный Василий, какие чувства ты испытываешь к королевне Берте? Будь мужчиной, говори правду, как на духу.
Василий потупил голову, не знал куда деть руки. Он разволновался - хоть вставай и убегай. Но в нём была большая сила воли, иначе не быть бы ему премьер-министром. Он поднял обрамлённое красивой бородкой лицо, прищурил карие глаза и выдохнул:
- Я люблю королевну Берту. А больше мне сказать нечего.
- И не надо, преславный Василий. Ты сказал самое главное. Им сейчас живёшь. И спасибо за мужскую откровенность. А теперь послушай меня. Берта тоже, как мне кажется, тянется к тебе сердцем. Но ты знаешь, что происходит в их семье. Супруги уже полгода избегают друг друга, и Роман требует расторжения брака. И вот к тебе вопрос: когда Берта станет свободной, предложишь ли ты ей руку и сердце? Прости меня за деловитость беседы, но я знаю тебя: с тобой о душевном только так и можно разговаривать.
- Верно. По-моему, я никогда не напишу ни одной элегии о любви, - улыбнулся Василий и уже по-деловому добавил: - Клянусь вам, Божественная, памятью отца и матери, я готов предложить королевне Берте руку и сердце.
- Как же было приятно говорить с тобой! - с облегчением засмеялась Елена, - И помни: я буду у тебя посажёной матерью.
Теперь императрице оставалось подготовить к неизбежному Берту. Сказать, что она была в отчаянии, - нет, этого не замечалось. Да, её одолевала печаль, набегали разные мысли о годах жизни в Византии. Первый год супружества было чем вспомнить - весь радужный, счастливый, во взаимопонимании друг друга. А потом словно спуск с обрыва и падение в пропасть. Это был ужасный удар, когда она впервые увидела Романа исцелованным и искусанным. Она думала, что потеряет сознание. Но больше всего она испугалась стыда. Как она будет смотреть в глаза людям? Они же осудят не Романа, а её за то, что дала мужу повод уйти в разврат. Спасибо матери Романа. Выслушав её откровение, Елена не осудила невестку, а похвалила за стойкость.
И теперь, входя в покои Берты, Елена молила Бога о том, чтобы он дал невестке мужества перенести ещё один удар судьбы. Елена застала Берту застывшей у окна. Подойдя к ней со спины, Елена положила свои руки на её плечи.
- Доченька, я страдаю вместе с тобой, - начала трудный разговор Елена, - но давай воспрянем духом. Вместе с неизбежным я пришла сказать тебе и то, что вернёт нам радость жизни. Слушай же со вниманием. В субботу вечером тебя ждёт суровое испытание. - Плечи под руками Елены вздрогнули, Берта словно попыталась сжаться в комок. Елена продолжала: - Нам с тобой надо будет идти в собор Святой Софии, и церковь даст тебе и Роману свободу.