- Государыня, что с тобой? - воскликнул он.
- Отведи меня в опочивальню к Божественному, - попросила она. Василий и Берта повели Елену в императорские покои. Она шла, постанывая от боли. А в голове высветились два слова, которые она не разобрала, когда их прошептал Багрянородный: «Берегитесь Феофано». Теперь они загорелись в чёрном цвете, и Елена уже не шла, а плыла и твердила: «Он ушёл. Он ушёл».
В опочивальне Елена попросила Берту поднести светильник к постели. Берта сделала это и первой увидела лицо Багрянородного.
- Он скорбен. С ним что-то случилось!
Елена взяла его руку. Она была холодная, коченеющая. У Елены не нашлось сил, чтобы крикнуть. Она упала на ложе, и плечи её затряслись в рыданиях.
Руку Багрянородного взял Василий.
- Божественный мёртв, - тихо сказал он и выбежал из опочивальни.
Василий бежал по коридору и увидел, как с лестницы поднялись и идут к своим покоям Роман и Феофано с сыном на руках.
- Роман, поднимай гвардию! - крикнул Василий. - Надо немедленно задержать всех, кто был на торжестве?
- Но что случилось?
- Император мёртв?
Василий заметил, как из рук Феофано падает дитя, и успел подхватить его. Роман же удержал от падения Феофано. Он ответил Василию:
- Не выдумывай. Он спит.
- Говорю, мёртв! Да дьявол с тобой! - И Василий, опустил на пол ребёнка, побежал поднимать гвардию.
Но, пока он бежал коридорами, пустынным вестибюлем, двором, где не было ни души, он одумался. «Кого хватать?» Гости уже разошлись, разъехались по домам. Господи, я ведь никого из этих купцов не знаю в лицо!» - пронеслось у него в голове. Василий вернулся в трапезную, где слуги убирали со стола, подошёл к столу, на котором лежали подарки, взял мраморную статуэтку Венеры, положил её на стол, тронул рукой богиню Фортуну, и перед ним возникло лицо купца Киндея. Василий знал, что Феофано его приёмная дочь, и подумал, что Киндея сегодня же в ночь надо арестовать и с него начать расследование.
Василий вернулся в покои Багрянородного. Там уже были Роман и престарелый медик Багрянородного, Протоген. Он при свете двух светильников осматривал тело покойного, смотрел под лупой зрачки, доставал язык, пустил кровь на руку и собрал её на серебряную пластинку. Закончив осмотр, он долго молчал, потом сказал Роману:
- Твоего отца злодейски отравили.
- Ты, Протоген, стар и из ума выжил, - грубо произнёс Роман. - Никого не будем искать. Всех горожан невозможно арестовать. У отца был сердечный приступ, и это моё твёрдое мнение.
- Ты можешь что угодно говорить, государь, - сказал Василий Фока. - Но есть ещё Сенат, есть императрица, которые потребуют найти злодея. И я советую тебе в ночь взять под стражу купца Киндея. А ты, Протоген, утром собери лучших медиков и сделайте заключение.