Начальница просто разомлела от удовольствия — не каждый день тебя с таким изобретательным талантом фотографируют. Кумир женщин, довольный произведенным эффектом уже было расслабленно направился в свою каморку, мечтая о перспективах на сегодняшней свиданке, когда был перехвачен вылетевшей из-за угла на большой скорости, словно вынырнувший из подпространства звездолет атакующих инсектов, Ленкой-пулеметчицей.
— Агасфен! А ты сдал деньги на тюрьму? — нагло, без всякого приветствия, с жестоким стебом, обратилась она к Славе, которого воспринимала как своего личного фотографа. Личина хронопопаданца, носящая ФИО Куницын Юрий Агафонович, как-то в приступе неудовлетворенной депрессии навела профсоюзницу на определенную ассоциацию и поэтому обидный ярлык не заставил себя ждать. К чести «Агасфена» он относился к подобным инсинуациям стоически.
— Что, уже пора? — легко осведомился он. — Меня вновь переводят на новое место жительства?
Вот чем мог похвастаться Викторов — так это отсутствием боязни и хорошим чувством юмора. Страх он из себя вытравил, а юмор заботливо культивировал с детства.
— Дурак!! — Лена не особенно подбирала выражения общаясь с нижестоящими, если от этого не зависела ее карьера. — Я, как член МОПР-а, обязана собрать взносы!
Викторов действительно по-дурацки улыбнулся, слово «член» в устах активистки для него прозвучало исключительно комично. Вдобавок у него было отличное настроение. Пока было.
— А что за организация такая — ваш МОПР?! — еле совладав с собой, закашлявшись чтобы скрыть душивший смех, задал вопрос хронодиверсант.
— Международная организация помощи борцам революции! Ее создал Коминтерн в противовес буржуазному Красному Кресту, служащему интересам капиталистов! Наши ячейки развернуты во всех крупных и важных странах мира. Собирая взносы — тем самым оказываешь денежную и материальную помощь осужденным революционерам!
Лена шпарила чеканными фразами как по писанному.
Она прислонила к стене папку, зажав ее левой рукой и быстро вписала в ведомость фамилию и инициалы фотографа. Следом активистка вручила ему карандаш и попыталась заставить расписаться.
— Так ведь ручкой надо, чернилами! — захотел отвертеться хронопопаданец, инстинктивно сторонящийся всяких партий и объединений, а уж тем более участия в непонятных мероприятиях, требующих автографа.
— Рисуй крестик, объектив буржуазии! — прижала к стене Лена колеблющегося фотографа. — Потом обведу! Мне надоела твоя аполитичная пассивность, Агасфен! Прояви хоть чуточку уважения к тем, кто томиться в зарубежных тюрьмах! Миллионы наших рабочих состоят в организации, а ты что, будешь против всех?