- Прошу прощения, что? - спросила она, предполагая, что услышала его неправильно.
Фитц рассмеялся.
- Ты говоришь на Просвещенном Языке, с тех пор как мы прыгнули сюда... точно так же, как и вчера.
Она говорит с акцентом на другом языке?
- Наш язык - инстинктивный, - объяснил Олден. - Мы говорим с рождения... я уверен, люди думали, что ты была интересным ребенком. Хотя для людей наш язык похож на бормотание.
Ее родители всегда дразнили ее тем, каким шумным ребенком она была. Софи схватилась за стол.
- В нем есть слово, которое на английском означает «соя»?
- Соя? - переспросил Олден.
- Малышом я повторяла его. Мои родители думали, что я пытаюсь сказать свое имя и коверкаю его. Они даже превратили его в прозвище - что очень раздражает. - Она покраснела, когда Фитц хихикнул рядом с ней.
Кенрик пожал плечами.
- Я не могу придумать, что это может быть.
Фитц и Оралье кивнули. Но Олден побледнел.
- Что такое? - спросил его Бронте, отряхнув плащ от пыли после падения.
Олден отмахнулся от вопроса.
- Вероятно, ничего.
- Я решу, если ничего, - настаивал Бронте.
Олден вздохнул.
- Это... вероятно, она хотела сказать салдрин... но это преувеличение.
Губы Бронте сжались в жесткую линию.
- Что такое салдрин? - спросил Бронте.
Олден колебался, прежде чем ответить.
- Это истинное название редкого вида птиц - лунного жаворонка.
- И это плохо, потому что? - Она ненавидела, как все смотрели на нее, будто она - головоломка, которую невозможно решить. Взрослые всегда смотрели на нее так, но обычно она могла услышать их мысли и узнать, чем они обеспокоены. Сейчас она скучала по этому.
- Это не плохо. Просто интересно, - тихо ответил Олден.
Бронте фыркнул.
- Это настораживает.
- Почему настораживает? - спросила Софи.
- Это было бы неприятное совпадение. Но, скорее всего, ты пыталась произнести свое имя. Ты слышала его постоянно, естественно, попыталась повторить, - Олден пытался убедить скорее себя, нежели ее.
- Ну, думаю, что услышал достаточно, чтобы принять решение, - рявкнул Бронте, выбросив из головы все мысли о лунном жаворонке. - Я голосую против, и вам не убедить меня в обратном.
Софи не удивилась, но не смогла побороть панику. Она провалилась?
Кенрик покачал головой.
- Не говори глупостей, Бронте. Я голосую «за»... и тебе не убедить меня в обратном.
Она задержала дыхание, так как все глаза устремились к Оралье за окончательным голосом. Оралье не произнесла ни слова все это время, таким образом, Софи понятия не имела, что она думала.
- Дай мне свою руку, Софи, - сказала Оралье голосом, столь же хрупким и прекрасным как ее лицо.