Легче всего понять, как работает «внутренняя система суждений», — это признать, что все мы стремимся сознательно оправдать свои ошибки. На самом деле, мы эксперты по выискиванию причин, почему у нас не хватило смелости на что-то и почему у нас это не получилось.
Шери Картер-Скотт пишет, что «неискренность по отношению к самому себе отражается на нашем внутреннем состоянии… мы нуждаемся в прощении (себя), чтобы заполнить пробел между этикой и нашими действиями, освобождаясь от стыда и вины. Именно „внутренняя система суждений“ помогает нам заполнить этот пробел».
Вам станет понятнее, что же такое «внутренняя система суждений», когда вы прочтете анекдот, который я недавно услышал: «Приходит как-то мужчина устраиваться на работу и в конце собеседования спрашивает: „А сколько я буду получать?“ Хозяин фирмы отвечает: „Поработай на меня недельку, и я гарантирую, что ты получишь каждый пенни, которого ты достоин“. Мужчина тут же отказывается от работы и говорит: „Ну, тогда мне не нужна эта работа, я уже получаю гораздо больше!“»
Когда мы чувствуем, что получаем больше, чем заслуживаем, или никак не можем принять решение, потому что нет никаких гарантий успеха, — это значит, что мы хотим «прокатиться бесплатно». Нам не хочется рисковать, полагаться только на себя и отвечать за результаты своих действий.
Виллард и Маргарит Бичер писали, что «умение полагаться на себя — это инициатива. Вы должны начать с инициативы, продолжить инициативой и закончить инициативой. Ваше благополучие — в ваших собственных руках». Однако многие ли из нас живут, придерживаясь этих принципов, планомерно двигаясь к своей мечте? К сожалению, таких людей мало.
Вспомните пример с моей работой в психоневрологическом диспансере, как я ужасно боялся, когда пришло время отказаться от стабильного дохода. Тогда мой страх был огромен, поскольку я чувствовал, что получаю гораздо больше, чем заслуживаю.
Дело в том, что, работая в диспансере, я вынужден был заполнять невероятное количество различных бумаг и анкет, чтобы федеральные службы знали, на что уходят их деньги. В то время как за неделю я мог бы эффективно проконсультировать тридцать пять человек, из-за бумажной рутины мне удавалось поработать лишь с двадцатью клиентами.
К тому же ни один из них самостоятельно не оплачивал консультации — оплата состояла из государственных субсидий. Не мудрено, что они относились к консультации как к чему-то не очень стоящему.
Проводя таким образом время: либо заполняя бесконечные анкеты, либо работая с клиентами, не вложившими ни единого пенни в свое благосостояние, — я не чувствовал себя полезным и ценным. Мне казалось, что я мог бы консультировать больше человек. К концу пятого года моей работы в диспансере я понял, что сумма, которую мне платят, значительно больше затрачиваемых мною усилий.