— Давай-ка отдадим деньги — лучше десять монет за находку, чем сто краденых: и проку больше, и совесть чиста.
Жена сперва ни в какую, но затем поддалась и деньги выдала. И вот честный землевозчик предъявил суму алькальду, а тот, рассмотрев дело, вручил деньги купцу, который выставил свидетелей и вполне доказал свое право. А как стал он считать дукаты, так и недосчитался одного и говорит:
— Глядите, ваша честь, тут только девяносто девять золотых, а у меня было сто — какое будет ваше распоряжение?
Тут алькальд подумал, а не хитрит ли купец, чтобы не платить обещанного, да и постановляет:
— А-а, все ясно: верно, эти деньги не ваши, отдайте-ка их хозяину.
И купец вернул, скорей неволей, нежели охотой, а землевозчик в веселии отправился домой; однако на полдороге встретил водовоза, своего большого приятеля, — осел у него в грязи завяз. Попросил водовоз помочь ему осла тащить; схватился наш землевозчик за ослиный хвост да и дернул так, что хвост остался у него в руках. А водовоз крик до небес поднял:
— Ах, злодей! Ты моему ослу хвост оторвал, теперь плати за убыток!
Совсем тут ополоумел землевозчик, бросился бежать со всех ног и налетел на беременную, да так, что сам упал и был повязан сбиром, а женщина от сотрясения выкинула.
И вот повязанный землевозчик, хозяин осла, беременная и ее муж — все они опять пошли к алькальду. Стал тут водовоз так потешно жаловаться: осла-де у него хвоста лишил, так теперь пусть платит; а муж и вовсе околесную понес — как бы, говорит, ваша честь так рассудила, чтобы моя жена стала снова в тягости, как и раньше, ибо очень уж мне этот случай огорчителен. Выслушал всех алькальд и постановил; что касается до осла, то пусть землевозчик возьмет его к себе и пользуется им, покуда у животины новый хвост не вырастет, а если мужу так надобно, чтобы женка вновь забеременела, пусть землевозчик введет ее в свой дом и на сей предмет поработает, если, конечно, его собственная жена не будет против. Народ над этаким приговором посмеялся, однако же справедливость его признал, и всем пришлось подчиниться, как бы ни было при том солоно недотепе, мужу. А землевозчик, веселый и радостный, заявился домой с деньгами, с ослом, да с новою женкой; тут собственная супруга его в дверях встречает и спрашивает:
— Что же это, а, муженек?
А он:
— Счастьице привалило, счастьице, женушка, прибери-ка эту суму — золотые теперь наши.
Она опять:
— А осел?
— И тут подвезло нам, женушка: животина эта будет у меня, покуда у ней хвост не отрастет.
А жена:
— Ну, а баба зачем?
— И в этом мне удача, — отвечает муж, — должен я эту женщину вернуть в тягости.