Владислава тоже уставилась на своего невольного спасителя. Ростом он был выше нее, сложением так же крепок, как ее отчим, но намного моложе. Волосы, золотисто-русые, взлохмачены, острижены кое-как — видно, что стриг не парикмахер. И вообще он явно давно не стригся. Лицо… приятное лицо, с правильными чертами. Даже неожиданно для человека неблагородного происхождения. Глаза серые с золотистыми искорками. Правда, все портил шрам на подбородке и проступившая щетина. Владиславе нравились гладко выбритые мужчины.
— Ишь ты, — промолвил он. — Дама…
— Да! — воскликнула Владислава, теряя терпение. — А вы — хам и невоспитанный тип! Я — княжна и…
— А я — не ваш холоп. Учитесь вежливо разговаривать с людьми.
— Я и так вежлива. — Владислава сжала кулаки, пытаясь удержать себя в руках. Дома мама вечно выговаривала ей за то, что дочка бывает несдержанна в речах. Она в свое время наговорила отчиму много дерзостей. Княгиня Елена ее одергивала, а князь Михаил только подтрунивал. Додерзилась на свою голову…
— Что-то не похоже. Ладно, дело прошлое. — Лясота все-таки встал, отряхивая штаны от травы. — Сейчас я проверю лодку и немного отдохну. А вы пока покараульте.
— Ну, знаете… — начала Владислава, но мужчина ей не ответил, направляясь в заросли.
Зашуршали ветки, потом все стихло и послышалось журчание. Девушка покраснела. И что он себе позволяет? Практически в ее присутствии! Потом опять послышался шорох, тихий хруст, плеск, шелест распрямляющихся веток, и Лясота показался из кустов.
— Вы не… — начала Владислава и осеклась. И так же все понятно!
— Что «не»? Не уплыл? Не бросил вас одну? Барышня, во-первых, вы мне заплатили, и я намерен отработать эти деньги. А во-вторых, днем я бы все равно никуда не отправился. Я просто загнал лодку подальше в заросли, чтобы ее не увидели с реки. С берега ее тоже не вдруг увидишь, да и нас тоже. — Он огляделся. — Место вроде глухое, можно переждать.
— Что переждать?
— Светлое время суток. Как я понимаю, вас будут искать ваши родители. Да и мне тоже не стоит часто показываться людям на глаза. — Лясота успел подумать и решил, что полуправда лучше откровенной лжи. — Поэтому днем, когда слишком много посторонних ушей и глаз, будем отсиживаться в кустах и отдыхать, а плыть только по ночам. Сейчас утро, — он посмотрел на солнце, попытался определить время по его высоте, — мы тронемся в путь часов через восемь. Можете пока привести себя в порядок, а я вздремну. Если услышите или заметите что-то подозрительное, будите меня.
С этими словами он полез за пазуху и вытащил пистолет. У Владиславы глаза на лоб полезли. Но ее спутник как ни в чем не бывало устроился на траве, положив оружие рядом и накрываясь полой сюртука.