Благородный Энгерран хоть и не участвовал в кровавом побоище, устроенном под стенами аббатства, но, будучи горячим приверженцем Пьера де Рошфора, от души переживал за исход дела. Сержанты благородного Гишара, узнав о приглашении на пир, разразились одобрительными возгласами. Надо отдать должное Шелону, он умел подбирать людей. Таких головорезов, способных на любое самое страшное преступление, даже в воровских притонах найдешь далеко не сразу. Тем не менее, службу сержанты знали. Благородный Гишар поддерживал дисциплину среди своих головорезов железной рукой, но и платил за службу щедро, надо отдать ему должное. А уж если сажал рядом с собой за стол, то поил и кормил до отвала. Нападения на замок сенешаль не боялся. Да и кому придет в голову потревожить волка в его логове? Однако пир пиром, а служба должна идти своим чередом. Четверо из двадцати пяти сержантов замка Гранье и днем и ночью находились на стенах. Смену караула Энгерран всегда производил лично. Сержанты хоть и ворчали порой по поводу излишней щепетильности сенешаля, но никому из них даже в голову не пришло бы, оспаривать его приказ. Смирились с неизбежным и те сержанты, которым предстояло именно сейчас сменить своих товарищей. Впрочем, пир в замке Гранье обычно продолжался всю ночь, а потому и у новых караульных оставалась возможность в свою очередь упиться вином благородного Гишара.
– А как же женщины? – спросил у сенешаля лотарингец Арно, большой мастер пыточных дел, коему Шелон нередко доверял развязывать языки самым упорным своим жертвам. Длиннорукий и узколобый Арно не блистал красотою, что не мешало ему пользоваться успехом у гулящих девок, коими замок Гранье обычно был полон под завязку. Однако накануне серьезного дела благородный Гишар приказал удалить из замка всех женщин, дабы потом не пришлось расплачиваться за их болтливость. Шевалье де Шелон, надо отдать ему должное, всегда проявлял осторожность в сомнительных делах, поручаемых ему графом де Рошфором. И, наверное, поэтому ему сходило с рук то, за что менее предусмотрительному человеку грозила веревка.
– Женщин привезут завтра, – бросил через плечо Энгерран. – Успеете еще натешиться.
В приворотной башне было тихо как в склепе, что не удивило, а уж скорее огорчило сенешаля. Более сонливого человека, чем Лысый Жан благородному Энгеррану встречать еще не доводилось. Этот урод вечно попадал в разные истории, и пришла, видимо, пора наказать лентяя по всей строгости.
– Эй, плешивый, – заорал в полный голос Арно, желая, видимо, спасти товарища от очередной выволочки.