Она потеряла его, чтобы остаться здесь. Она нашла его, чтобы уйти отсюда.
Но как уйти? Вернее, где найти дверь?
Да все там же, откуда путь начался! В подвале того московского дома.
Какого?!
Лидия не знала. Ну, как-нибудь найдет, она в этом не сомневалась.
Найдет. Потому что время ее истекло. Прозвучал сигнал, прозвенел будильник, пробуждая от волшебного, зачарованного, любовного, мучительного и счастливого сна…
Пора! Пора возвращаться.
Как? Когда?
Она и этого не знала, но не сомневалась, что и это ей откроется.
Все открою!
А ключ? Надо его вытащить из замка и взять с собой?
Лидия попыталась сделать это, но не смогла. Ключ держался так прочно, словно прирос к скважине.
Все правильно. Он должен остаться здесь. Если его забрать, каким же путем он попадет когда-нибудь к Алексею Рощину? Значит, чтобы вернуться, ей не понадобится этот ключ.
Вот и хорошо!
Теперь главное — уйти отсюда. Уйти — и поскорей!
Лидия выскочила в коридор и принялась торопливо спускаться по лестнице. Нет, никуда не заходить, никого не видеть, ни с кем не прощаться! Иначе… иначе…
Лидия вбежала в залу и замерла при виде сборища людей. Священник в облачении, с испуганным лицом. Свечи на столике. Ирина в чем-то белом, накинутом на голову… Рядом Алексей. За его спиной стоит мрачный — мрачнее тучи! — Сташевский. И поодаль — Марше, словно дирижер некоего странного оркестра.
— Мы только вас и ждем, Жюли, — сказал он приветливо. — Вы будете подружкой невесты. Прошу вас занять свое место при ней! Венчание начинается, господа!
Она слышала и видела все происходящее словно сквозь сон.
— Гряди, голубица!..
Алексей стоял бледный, с трудом удерживаясь на ногах. Сташевский незаметно поддерживал его.
Ирина рыдала, словно ее не под венец вели, а тащили на плаху. Правда, она не упиралась, а цеплялась за руку Алексея, и воск капал с его и ее дрожащих свечей, словно горючие слезы лились.
— Ну-ну, — недовольно сказал Марше. — Зачем столько слез при таком счастливом событии?! Понимаю, понимаю… предстоящий расстрел жениха омрачает счастье невесты…
— Ради бога! — простонала Ирина. — Зачем вы издеваетесь над нами, над нашим горем?! Вообразите себя на месте моего жениха, а на моем месте — вашу невесту. Неужели она не обливалась бы слезами, предвидя завтрашний день?
— От души надеюсь, что с моей невестой ничего подобного не произойдет, — приветливо сказал Марше. — Да впрочем, и у вас есть возможность сохранить жизнь этому герою.
— У меня? — растерялась Ирина. Она явно не верила своим ушам. — Что я должна сделать? Вы скажите. Вы только скажите, я… я на все…