А выканье к нам завезлось из-за моря. Из неметчины разной. Да мало ли гадости разной к нам нанесло! Один табачище в какие грехи нам обходится!.. От нерусского все это. Вот и маемся до сих пор на манер чужеродный…
— А почему не живем, как Бог говорит?
— Дак греховная плоть не дает. К наслаждению тянет телесному да к богатству…
— Наслаждение — это когда тебе вкусно?
— И вкусно, и сладко… И греховно по самые уши…
— Бабуль, а почему мы так не живем, как живут казаки на Кубани? Там виноград и арбузы! И много всего!.. В кино показали.
— В кине, внучек ты мой, все красиво да гладко, а в жизни — бугры да канавы… Вот и выходит, что одно дело — думать да хотеть, а другое — делать да уметь.
Под столбом с электрической лампочкой фронтовики соорудили курилку на армейский манер: по периметру квадрата лавочки вкопали, а в центре врыли бочку с водой.
Вечерами, когда позволяли дела и погода, тянуло в курилку бывших солдат, покурить да в компании братской о жизни текущей свое осторожное слово сказать. А то и просто так, табачком обменяться, ни о чем поговорить. И в этих разговорах «ни о чем» на первом месте стояла война.
Как правило, первым являлся дядька Микола с кисетом самосада. Его появление было сигналом для всех, кто из оконец барачных наблюдение вел за курилкой.
Рассаживались. Закуривали…
У каждого курево было свое, как и война — у каждого «своя».
— Городские наши власти решили Троицкую церковь в спортзал для школы переделать, — дядя Ваня-корявочник новость принес.
— А мы жизнями рисковали, когда спасали чужие храмы. Собор, например, Святого Стефана, — обнимая Валерика под бушлатом, возмутился Пахомыч. — А тут уцелевшее свое ломаем, будто к школе нельзя спортзал пристроить!
— У нас политика такая, богоборческая.
— Богоборческая… Богоборцев бы этих в наши окопы! Сходу бы в Бога поверили! И в Царство Небесное… И скажи ж ты на милость: никакая война не берет ни клопов, ни тараканов! Прекрасные люди погибли, а эти — выжили! Да еще у власти оказались, чтобы всеми людями рулить!
— А что ж там за собор такой, Пахомыч?
— Да ихний же собор.
— От кого спасали?
— Спасали, чтобы взрыва не случилось. Собор Святого Стефана, что в городе Вена, — красивейший собор из всех красивых, что мне довелось повидать за войну на ихнем западе! Так вот, его немцы заминировали и хотели взорвать. И все подготовили так, чтоб фугас, что они под алтарь загрузили, взорвался б, когда люди заполнят собор и служба начнется! Во «изуиты» какие! Изверги настоящие… Ну, православные наши храмы немцы взрывали да грабили — это себе объяснить я могу, хоть и сердце мое не желает принять объяснение то… Но тут же — свое! Своей веры собор уничтожить хотели и своих же людей, австрийцев, угробить!.. Ну и напихали под алтарь всяких авиабомб, да мин противотанковых, да ящиков с тротиловыми шашками. Столько смерти туда нагрузили, что если б рвануло! Ох, погибло б кругом и людей, и домов…