Наконец вдали показалась колонна солдат. Шли они резво, бодро и испуганно. Движения суетливые, неловкие. Пока люди дошли до плаца и выстроились, капитан успел выкурить пять папирос.
– Тирер, вон те ваши! – ему махнул рукой знакомый офицер.
– Благодарю! – Андре пошел к указанному подразделению, следом поплелся Пафнутий.
Как всегда, он шел вдоль строя и осматривал прибывших. Действительно, хорошие люди, храбрые, наверняка, доблестные, скорее всего, но в бою не бывали ни разу. Вдруг капитан остановился напротив какого-то фельдфебеля. Пафнутий едва не врезался в командира, заглянул тому в глаза и охнул. Капитан, казалось, вот-вот расплачется. Капли слез собрались в уголках глаз. Такого позора ординарец допустить не мог.
– Господин капитан, вам телеграмма от коменданта. – Андре непонимающе посмотрел на Пафнутия.
– Какая еще телеграмма?
– Ошибка вышла, виноват. – капитан удивленно посмотрел на ординарца, покачал головой и пошел дальше.
– Всех в двенадцатую! – он махнул рукой терпеливо ожидающему прапорщику.
– Есть, господин капитан!
Андре и сам отправился на позиции двенадцатой роты. Последнее время там совсем туго приходилось, и он всегда находился именно там. Капитан влез в седло и задумчиво попыхивая папиросой поехал к передовой.
– Чего случилось-то, ваше благородие? – вопрос явно нарушающий субординацию, но Пафнутию позволялось много.
– Брат это мой. Если он тут значит отец умер. Так получилось, что он всегда хотел быть военным. Когда началась Русско-Японская война он хотел отправиться на фронт, но отец его не пустил. Сказал, что ему нужно продолжать семейное дело, а всякой ерундой пусть занимаются глупцы. Раз брат все-таки здесь, значит либо отец его отпустил, во что я не верю, либо умер. – капитан смотрел куда-то невидящим взглядом.
– Что-то у вас, господин капитан, не сходится. Ежели отец сыновей на войну отпускать не хотел, то вы-то как оказались в ентом деле?
– Сына, одного сына отпускать не хотел. Если подумать, то у него и был один сын. – Андре пришпорил коня.
На позиции двенадцатой роты царил хаос. Работы по восстановлению укреплений требовали порядка, но организовать его без капитана почему-то не удавалось. Новобранцы вносили элемент неожиданности и сумбура даже в простейшие дела, что уж говорить про войну.
– Чего тут у вас? – Прапорщик повернулся к Андре и исполнил воинское приветствие.
– Смех и грех, господин капитан. Сами посмотрите. – Ничего страшного не происходило, просто возникало в рутинной работе очень много суеты. То лопату кто-то сломает, то поскользнется и в грязь повалится.