МАЙ. У женщины украли кошку. Вернул её владелице; дебет — пятьдесят долларов плюс компенсация издержек. Клиента грабанули в борделе на Восьмой авеню, а он по понятным причинам не захотел связываться с полицией. Разыскал виновную и запугал, вынудив расстаться с большей частью добычи. Заграбастал пару сотенных. Отец хотел вырвать великовозрастного недоросля-сына из лап хищницы-блондинки. В это дело мне лезть не стоило; потерпел полное фиаско, приобретя расцарапанную физиономию и свою законную сотню поверх расходов. Ресторан с проворовавшейся кассиршей; потратил всего полдня, чтобы вывести её на чистую воду; клиент заартачился было, увидев счёт на шестьдесят пять долларов, но уплатил.
ИЮНЬ. Целых две недели угробил, расследуя мошенничество со страховкой по просьбе Дела Баскома, и едва не расстался с головой. Справился, однако, с присущим мне блеском. У Дела хватило наглости предложить мне три сотни; я затребовал тысячу — и получил. Я решил, что должен зарабатывать в неделю больше, чем платил мне Вульф: не потому, что неравнодушен к деньгам, а из принципа. Отловил жулика-букмекера для одного клиента из Мидвилла, штат Пенсильвания. Ещё сто пятьдесят. Другой хотел, чтобы я разыскал сбежавшую от него жену, но зацепиться было почти не за что, да и платить он мог всего двадцатку в день, так что пришлось отказаться. Девушка, которую, по её словам, несправедливо обвинили в передаче секретных данных конкурирующей фирме и уволили, приставала ко мне с ножом к горлу до тех пор, пока я не согласился взяться за её дело. Доказал её правоту и восстановил в попранных правах, навкалывавшись при этом долларов на пятьсот, но получив в награду каких-то жалких сто двадцать, да ещё в рассрочку. Личиком она, быть может, не совсем вышла, но голос был приятный, да и ножки недурны. Ещё получил предложение поступить на работу в ФБР, девятое предложение подобного рода за шесть недель, но отказался.
ИЮЛЬ. Разнообразия ради согласился на просьбу горстки концессионеров последить за тем, как вершат свои дела управляющие развлекательными заведениями на пляжах Кони-Айленда; поймал одного с поличным, когда он пытался стибрить дневную выручку из игорного автомата; ловкач тщился продырявить меня из пистолета, так что пришлось для острастки сломать ему руку. Когда мне надоело лицезреть тысячи акров обнаженной плоти, в основном, шелушащейся под немилосердным солнцем и вообще малопривлекательной, я взял расчёт. Итог — восемь с половиной сотен за семнадцать дней. Отвертелся от кучи разных мелочей суммарной стоимостью в пару тысчонок. На Лонг-Айленде обчистили дамочку с мозгами набекрень. Взяли незастрахованные драгоценности на изрядную сумму. Сумасбродка почему-то вбила себе в голову, что это дело рук полицейских. Тут, с одной стороны, мне повезло, честно признаюсь, но с другой — сработал я ну совершенно гениально. Проковырялся, правда, до августа. Возвернул все драгоценности, уличил в нечистоплотности ассистента художника по оформлению интерьеров, выставил счёт на три с половиной тысячи и получил их.