Людей внутри было немного, здесь царил едкий запах хлорки и лекарств. Рикки я нашёл в конце длинного коридора, где собралось десятка два раненых бойцов, одни сидели на лавках, другие стояли вдоль стен. Они слушали долговязого парня с перебинтованной ногой, который тихо пел, сидя на подоконнике и подыгрывая себе на гитаре:
А не спеши ты нас хоронить,
а у нас ещё здесь дела.
У нас дома детей мал-мала,
да и просто хотелось пожить.
У нас дома детей мал-мала,
да и просто хотелось пожить.
А не спеши ты нам в спину стрелять,
а это никогда не поздно успеть.
А лучше дай нам дотанцевать,
а лучше дай нам песню допеть.
А лучше дай нам дотанцевать,
а лучше дай нам песню допеть.
А не спеши закрыть нам глаза,
а мы и так любим все темноту.
А по щекам хлещет лоза,
возбуждаясь на наготу.
А по щекам хлещет лоза,
возбуждаясь на наготу…
А не спеши ты нас не любить,
а не считай победы по дням.
Если нам сегодня с тобой не прожить,
то кто же завтра полюбит тебя?
А если нам сегодня с тобой не прожить,
то кто же завтра полюбит тебя?
А не спеши ты нас хоронить,
а у нас ещё здесь дела.
У нас дома детей мал-мала,
да и просто хотелось пожить.
У нас дома детей мал-мала,
да и просто хотелось пожить.{ Песня «Не спеши» группы «Чайф».}
Подошедшая медсестра подождала несколько секунд после окончания песни, дала всем отдышаться, подумать, сказала:
– Малушев, на перевязку.
– Ну всё, мужики, – сказал гитарист, откладывая инструмент, – мне пора. Где мои костыли?
– На хрен тебе костыли, так донесём.
Рикки меня заметил, подозвал к опустевшей лавке, на которой он сидел, разговаривая с двумя бойцами. У одного была перебинтована рука, у другого – рука и нога. Меня заинтересовало, что ранения у обоих справа.
– Добрый день, командир, садитесь, – Рикки похлопал рядом по скамье.
– Добрый, – сказал я, присаживаясь, – о чём разговаривали?
– Да вот байки травили о том, как сюда загремели. Это Чирок и Карат, лейтенанты, наёмники, мы с ними в одной палате лежим.
Оба бойца были чем-то похожи друг на друга – крепкие, коренастые, смуглые. Карат повыше, но плечи такие же широкие, как и у его друга.
– Ну так в какую переделку вы попали, ребята? – спросил я.
– В дозоре были, – ответил Чирок, явно главный в паре. – На куст нарвались, такой хищный, он под снегом растет. Это куст такой. Стебли длиннющие, укрытые шипами, вьются, как змеи.
– Я знаю, что это за мерзость, – перебил я. – Один раз довелось увидеть.
Первый раз увидел, когда ехал в посольстве по дороге в Южную Колонию. Такие кусты были высажены длинной беспрерывной линией вдоль границы Колонии. Одна из задач моей группы во время недавнего рейда – поиск разрывов в этой живой изгороди и возможных способов преодоления этой преграды. Дело в том, что кроме способности нападать и поедать животных эти кусты обладают чем-то вроде встроенной сигнализации. То есть незаметно продраться сквозь такие заросли нельзя – об этом тут же узнают маги южан. А в прошлом году, когда делегация Зелёного Города остановилась на границе Южной Колонии, эти растения высосали меньше чем за минуту угодившего в них бизона прямо у меня на глазах, у всех нас. Разумеется, это была не случайность, а демонстрация силы южанами.