— Можешь тут остаться, заодно проверишь. Я через час тебе позвоню!
— Дурак! — сказала она обидевшись на Санникова.
Валентин завел машину и подъехал к воротам. Вся «доблестная» украинская охрана Казимира Плышевского пребывала в состоянии полного покоя. Валентин четко просчитал национальный характер украинских парней и сделал ставку на клофелин. Он не ошибся. Собравшись за столом полным элитной закуски, они не удержались от такого искушения, как старый добрый американский «Бурбон». Выживут они или нет, это уже Санникова не волновало. Сонька, взяв в сторожке охраны дистанционный пульт, открыла ворота. Расположившись в машине, она спряталась под панель, прикрыв себя пледом, чтобы быть недоступной для глаз полицейских. Валентин выкатил на улицу и нажав кнопку следом за собой закрыл ворота, прямо перед носом оперов. Они целый месяц ошивались, рядом, с особняком банкира, отслеживая все его связи. Как показалось Валентину, подобная практика слежения давно утомила следаков. Включив видеорегистратор, они мужественно отошли ко сну, и нежась под теплым одеялом, погрузились в просмотр сновидений.
Тимофеев шел по коридору главного следственного управления, пристально рассматривая изъяны ковровой дорожки. Ему было стыдно поднять голову. Коллеги здоровались с ним, но он не поднимая головы, отвечал лишь кивком и невнятным бормотанием. Расследование убийства Солдатова и отставного майора Афанасьева обрастало все новыми и новыми эпизодами. Какую тайну скрывали все эти «мокрые дела», можно было знать только после того, как будет подшит последний в дело протокол. С каждым днем трупы множились с катастрофической скоростью. Следом за Котом к праотцам отправились не только банкир Зяма Меер, Казимир Плышевский, но и трое его охранников. Двоих правда удалось откачать, но их состояние не вызывало радостного оптимизма в виду физиологических изменений мозга.
О взрыве особняка банкира Меера Тимофеев узнал из новостного блока российского канала. Не дожидаясь, когда жена приготовит завтрак, он, не смотря на то, что за окном суббота, схватил свой кейс и вылетел из дома, словно мог чем-то помочь уже остывшим телам. Тимофеевич завел машину, и, откинувшись назад задумался, прокручивая в мозге маршрут следования. Ему показалось, что время тянется, словно резиновое. Не дождавшись когда двигатель, как положено, прогреется, он нервно дернул сцепление, и его в БМВ взвизгнув резиной, полетел в сторону МКАДА. Утром в субботу по идее должно быть свободно и в период утреннего часа пик ему показалось, что этим маршрутом было легче добраться до Рублевского шоссе. На этот раз Тимофеев ошибся. Полтора часа проведенные в пробках и вот он заветный поворот, от которого до места преступления оставалось не более десяти километров. Подъехав к дому Меера, Тимофеев увидел кучу пожарных машин, скорую помощь, взрывотехников и прокуратуру. Ворота к замку были открыты настежь. Припарковав машину, Тимофеев вышел из БМВ, и на ходу застегивая плащ, помчался к месту трагедии. Полицейский, стоящий в оцеплении остановил Тимофеева. Тот показал удостоверение следователя следственного комитета северо-западного района Москвы. Сержант отдал честь и, подняв ленту оцепления, пропустил Тимофеевича на место кровавой драмы.