— Нормальный он был — наш мужик офицер, прошел афган! Потом ушел из армии по ранению, работал в училище военруком. Там же организовал поисковый клуб «Долг». Со своими ребятишками, ездил по всем слетам и «вахтам памяти». Тысячи солдат разыскал по лесам. Сотни родственников узнали, где похоронены их отцы, мужья, деды. Даже есть один генерал, чьего отца, он нашел лично. Памятник поставили, останки по-людски захоронили. Нужное дело делал отставник. Честно скажу, мне очень жалко его, — сказал Селезнев с чувством сожаления. — Хорошо, что хоть смерть была легкая.
— А он Ваня, часом трофейным оружием не приторговывал? Может быть, стоит его связи с «черными следопытами» отработать? — спросил следователь С.К., продолжая жевать. — Ведь его же, пристрелили тоже вроде из трофейного пистолета. Да и патроны, судя по маркировке на гильзе, были времен войны. Все тут с трофеями связано, все вокруг них и крутится. Вот это, наверное, и будет основная версия следствия. Эти черные следопыты, кого хочешь завалят, если им стараются перекрыть бизнес. Одним словом фанаты! Я в Москве встречал таких — звери, а не люди!
— Я вот, что думаю Тимофеевич, раз первый выстрел прозвучал в Москве, значит и корни находятся там! А здесь!? Здесь всего лишь эхо прокатилось! В нашем городе вряд ли кому нужно было его убирать. Мужик он был тихий, в конфликты не с кем не вступал. Правда, к нему постоянно на постой приезжали поисковики. Они тут у нас каждое лето по лесам ковыряются. Бои у нас во время войны были довольно жестокие. Столько здесь полегло людей, одному богу известно. Прошлый год, когда к нашему РОВД вели новую теплотрассу, то нашли столько оружия, что можно даже батальон вооружить. Минометы, винтовки, автоматы, пулеметы столько было металлолома — мама не горюй! — сказал Иван, вращая в руке, пустую рюмку.
— И что все оружие в рабочем виде?
— Да ну брось. Гнилье! С войны в земле лежало.
— Я тебе вот, что Иван, скажу, сейчас в Москве, рынок военных трофеев очень популярен. Люди на этом деле миллионы долларов отмывают. Продается все, начиная от пуговицы от немецких кальсон, до крупнокалиберных пулеметов. Оружие, правда, реставрируют, «выхолащивают», чтобы с уголовным кодексом не иметь дел. А так — медали, ордена, знаки различия, эмблемы — все идет в ход. Все, словно спятили на этой нацистской атрибутике. Совсем забыли суки, что эта война принесла нашему народу. Теперь стараются хоть какую — то выгоду получить с этих немецких железяк.
Селезнев взял графинчик и разлив остатки водки спокойно ответил: