Однажды в понедельник один из моих подчиненных (назовем его Гарри) вошел в мой кабинет, чтобы обсудить какую-то связанную с работой проблему. Я сидел за своим столом и копался в документах. Когда я посмотрел наверх, чтобы поприветствовать его, со мной случилось кратковременное переживание. Ни с чем подобным я прежде не встречался.
Это было так, как если бы кинопроектор сзади меня спроектировал фильм на внутреннюю часть моего лба. Мне показали, как днем ранее Гарри совершает попытку суицида, глотая большое количество таблеток. Я видел, что он потерял сознание. Затем его жена (назовем ее Роза), дипломированная медсестра, нашла его и срочно отвезла в больницу, где ему сделали промывание желудка. Роза работала там и смогла замять это дело, чтобы никто о нем не узнал. Гарри пришел на работу на следующий день, чтобы не возникло никаких подозрений. Я увидел все это в течение нескольких секунд.
Я был так поражен, что просто сидел, ошарашено смотрел в никуда и размышлял. Наконец, я понял, что Гарри говорит со мной, и я прослушал все, что он сказал.
«Извини, Гарри, – пробормотал я, – я задумался. Не мог бы ты повторить?»
Гари начал говорить, и кино в моей голове вновь началось, повторяя все, что я уже видел.
Я не понимал, что происходит, однако это было так реально и ярко, что я не мог это игнорировать. Тогда я встал, подошел к двери и закрыл ее. Потом я взял стул и сел рядом с Гарри.
«Гарри, у тебя есть личная проблема, о которой мы должны поговорить?» – спросил я.
«Нет! Все в порядке», – сказал он. По его внезапной нервозности было ясно, что он врал.
Тогда мой фильм включился снова. Я решил поставить вопрос ребром: «Вчера ты пытался покончить с собой?»
Гарри побледнел и заплакал. Я дал ему время выплакаться.
«Как Вы узнали? – наконец спросил он. – Это Роза позвонила Вам?»
«Нет, Роза не звонила. Как я узнал – не важно. Важно то, что…», – я не смог договорить, потому что в моей голове начался еще один фильм.
В нем показывалось, как Гарри берет пистолет, чтобы в следующее воскресенье совершить еще одну попытку самоубийства, на этот раз успешную. У него был план, которому никто не мог помешать.
Я договорил: «…то, что в следующее воскресенье ты не доведешь свой план до конца».
«О, Боже! Откуда Вы это знаете?» – он начал дрожать и снова плакать.
Когда он успокоился, я начал говорить слова, которые шли через меня. Я мог ощущать, как в мою голову входила информация. Затем я как бы обрабатывал ее и произносил слова.
«Гарри, я знаю, ты чувствуешь сильную боль и хочешь умереть. Это твоя жизнь, и ты можешь выбрать смерть, если хочешь. Ты имеешь на это право. Но у тебя также есть и другое право. Это право жить, и ты никогда до конца не осознавал его. Я заключу соглашение с тобой, если ты заключишь его со мной. Дай мне две недели твоей жизни. Не убивай себя в течение двух недель. В это время позволь мне определить тебя на специальную психотерапевтическую программу. Кроме того, я хочу, чтобы каждый день ты приходил в мой кабинет от одного до трех раз, и мы будем беседовать. Если по прошествии двух недель ты все еще будешь хотеть убить себя, то вперед. Я обещаю никому не говорить и не пытаться остановить тебя. Я не прошу многого. Ты страдал от этой боли в течение сорока лет. Ты можешь потерпеть еще пару недель».