— Я имел в виду события, происшедшие недавно. Сомневаюсь, что смерть вашего отца стала непосредственной причиной последней попытки самоубийства вашей сестры.
— Это трудно объяснить. Анна знала о прошлом нашей семьи, о вещах, которые долго замалчивали.
— Она узнала о них недавно?
— Нет. Но произошли события, оживившие в ее памяти прошлое: смерть деда и обвинения, выдвинутые против женщины, к которой мы всегда относились как к нашей бабушке.
— Какие обвинения?
— Я не хочу об этом говорить.
— Послушайте, мсье Коше, если вы хотите, чтобы я помог вашей сестре, вы должны рассказать мне все о ней и о вашей семье. Попытка самоубийства может привести к очень серьезным последствиям, особенно когда человек пытается перерезать себе горло тем способом, к которому прибегла ваша сестра.
— Хорошо… Я вас понимаю…
Мне было неприятно еще раз раскрывать подноготную нашей семьи. В общих чертах я поведал психологу все, что могло помочь лучше понять поступок Анны.
Мне разрешили побыть с Анной только четверть часа, учитывая ее психическую неустойчивость и довольно тяжелое физическое состояние.
— Привет, сестренка.
Анна повернула ко мне невыразительную восковую маску. Ее шею скрывала толстая повязка, а на лице еще были заметны следы недавнего нападения. Я никогда не видел Анну в таком состоянии, но постарался не выдавать своей растерянности. Сейчас было важно только то, что она осталась в живых. И все же я не мог не думать, что если бы не Офелия, я сейчас находился бы в морге на опознании трупа.
Я не знал, о чем говорить. Все слова, приходившие мне в голову, казались либо смешными, либо неуместными.
— Скоро к тебе придет Офелия, но только на пять минут. Врачи не хотят, чтобы в палате находилось сразу несколько посетителей.
— Офелия, мой ангел-хранитель…
Голос Анны был хриплым, но говорила она нормально. Однако эти слова она произнесла с некоторой иронией, словно упрекала подругу в том, что та спасла ей жизнь.
— Анна, ты же обещала не начинать все сначала, — сказал я со слезами на глазах.
Разумеется, после попытки самоубийства таких упреков следовало избегать, однако я не смог удержаться, чтобы не высказать все, что накопилось у меня на душе.
— Именно поэтому я не люблю давать обещания. Чтобы не сдерживать их…
Я ненавидел, когда моя сестра изрекала подобные сентенции.
— А Алиса, как она?
Я вовсе не собирался вдаваться в подробности о ее задержании и заключении в тюрьму.
— Не волнуйся, все уладится. Я уверен, что это недоразумение.
— У тебя всегда все улаживается, — вздохнула Анна, грустно усмехнувшись.
— Почему ты так говоришь?