В небольшой компании из пяти человек, разместившейся на заброшенном причале чуть ниже порта, было свое мнение на этот счет. На деревянном дощатом помосте, нависавшем над водой, с довольно философским видом смотрел на реку господин в возрасте, разместившись в достаточно простеньком кресле и укрывшись пледом. В паре метров от него сидел другой человек, рассматривающий спокойную гладь с несдерживаемым ужасом, то и дело прорывавшимся несвязным бурчанием и криком, — рот его был заткнут кляпом, руки связаны спереди, а ноги пребывали в деревянной кадке с цементом. Позади них стояли три господина, также весьма различно относившихся к обстановке, — если один из них внимательно оглядывал берега, а второй то и дело проверял раствор в кадке на прочность, то третьего откровенно трясло, как бы он ни пытался скрыть своего волнения.
— Вот скажи мне, Вельти, чего тебе спокойно не жилось? — Старик спросил своего соседа, дождался невнятного мычания и продолжил: — Говоришь, ни в чем не виноват? И даже деньги воровал умеренно?
Скованный господин энергично закивал.
— Травкой в заведении не торговал? Своим людям не устраивал выигрышных серий за счет заведения? — задумчиво продолжил старик и будто прислушался к очередному яростному мычанию. — Образец добродетели, не иначе, так и хочется простить, — вздохнул он, посмотрел на другой берег и куда тише произнес: — Но кто тебе, идиоту, внушил, что можно поднимать руку на мою семью невозбранно? Кто позволил натравлять моих же людей, с моим оружием, на моего сына?
Человек в кресле с пледом не дождался никакой реакции и с интересом взглянул на затихшего подчиненного — тот просто молча смотрел на него взглядом, полным понимания, ужаса и тоски.
— Тони?
— Застыло, господин Баргозо, — ответил один из крепышей.
— Предоставим новому управляющему казино с честью проводить старого на заслуженный покой, — с мрачной торжественностью произнес старик, поднимаясь со своего кресла.
Тот самый третий, до того дрожавший, немного нелепо тыкнул себя пальцем, словно уточняя — ему ли это сказали.
— Да-да, не стесняйтесь, — повел рукой Баргозо.
Парень неуклюже подошел к обреченному со спины, навалился на спинку его кресла и опрокинул вперед. Жертва, удерживаемая тяжелой кадкой, рухнула с громким стоном и замерла на самом краю помоста.
— Что же ты так неловко, Ричард? Давай еще раз.
Еле-еле, кое-как, уже откровенно сотрясаясь от происходящего, новый управляющий перевалил кадку, а затем и тело под воду, причем дважды чуть не упал сам, кабы его не подстраховали люди из охраны.