Неохваченными планом оставались два момента — посадка в машину и действия во дворце. Если второе предугадать и спланировать было практически невозможно, то с первым проблем не предвиделось — паромобиль дожидался чуть ли не у самой лестницы, нахально заехав на бордюр. Массивный, переделанный из банковского сейфа на колесах, он был больше, чем любой виденный мною раньше. И тем удивительней казалась теснота внутри. Дверь закрывалась с изрядным усилием — чувствовалась толщина металла под обивкой. Или он нас защитит, или станет нашим гробом, пришла мысль, которую совсем не следовало озвучивать.
Мы старались улыбаться и разговаривать на совершенно посторонние темы — нам ехать в этом железном монстре около часа, и лучше бы не думать о возможных неприятностях.
Стоило машине выехать за ворота академии, как сзади рыкнул мотор еще одного паромобиля.
— Охрана, — прокомментировал наш охранник, он же водитель, успокаивая. — Шесть бойцов с оружием, от дорожных проблем.
За узкими решетчатыми окошками совсем не было видно города, а беседовать при постороннем, пусть и сто раз доверенном, быстро надоело. Так и ехали молча, подбадривая друг друга улыбками.
Вторую машину развернули еще до дворца — у Повелителя оказалась своя стража, не терпящая конкурентов. Я прикинул расстояние от некой незримой черты, за которую чужих машин не пропускали, и изрядно погрустнел — минут пять мы будем без прикрытия.
Перед дворцом — массивным трехэтажным зданием с десятком колонн у входа — теснились паромобили и кареты, медленно подъезжая к парадному входу, дабы выпустить своих пассажиров на белый мрамор ступеней. Гостей встречали слуги с зонтами — дождь не унимался и даже усиливался час от часу. За дверью — знакомая арка, как в академии, только изукрашенная золотом и серебром родовых гербов. Знал бы — надел бы плащ да протащил тайком клинок, все спокойнее было бы. Чуть позже эта мысль показалась глупой — нас аккуратно обыскали, причем меня — мужчина, а девушек — с улыбками и смешками — дама в возрасте. Внутреннее пространство нам было знакомо — не зря же мы изучали планы дворца и доступные дагеротипы, но одно дело — черно-белое изображение, а роскошь золота и серебра, бархата и редкого дерева — совсем другое. Такое изобилие не могло оставить равнодушным, забирая львиную долю внимания.
— Вам в большой зал приемов. — Слуга, сопровождавший нас от машины, позволил себе понимающую ухмылку, глядя на наши лица. — Прошу следовать за мной, господа.
Мимо спешили изящно разодетые господа и дамы, постреливая любопытством в нашу сторону. Иные смотрели с пренебрежением — простоватые наряды моих спутниц, даже с дорогими украшениями на шее, смотрелись откровенно бедно на фоне окружающей роскоши.