— Мастер, вы обещали, — с укоризной, будто уже услышал отказ, протянул я.
— Зачем тебе это, парень? — Густав качнулся с пятки на носок, глядя на горизонт. — Ты даже не маг.
— Это красиво, — нашелся я, не соврав ни капли.
Пусть думает, что деревенский паренек влюбился в танец рук.
— Пойми, даже если ты выполнишь его верно, этого заклинания нет в ученическом браслете, — скучным голосом поведал он. — Ничего не получится, понимаешь? Даже травинка не шелохнется.
— Нет, я про то, как вы это делаете, — замотал я головой. — Руки, жесты… Оно отличается от обычных, понимаете?
— То есть? — заинтересовался он, повернувшись ко мне.
— Остальные заклинания — они другие. Рациональные, — попытался я сформулировать свои впечатления. — Прямые линии движений, одинаковый ритм смены рун и знаков.
— А с этим что не так?
— Оно как… Я в театре был, там мужик с палочкой…
— Дирижер, — поправил меня Густав.
— Ага. Как он — словно управляет музыкой. А потом, как… Будто муж пришел ночью домой, а его жена не пускает на порог. И он стоит возле двери и грозит, не в силах ничего сделать.
— Интересно, — улыбнулся учитель. — А в конце?
— А в конце его все-таки пускают в дом. А он совсем не злится.
— Ладно, — решил Густав, снял с шеи медальон и аккуратно уложил его в траву рядом с собой. — Смотри.
Я встал так, чтобы не загораживать вид невестам, убедился, что они так же внимательно следят за наставником — как договаривались, — и с удовольствием оценил мастерство Густава.
— Как оно называется?
— Ира фатум.
— Красиво.
Следующие ночи обойдусь без сна — пока я этого не выучу, покоя мне не будет.
— Учитель, а почему вы можете и воздушную, и огненную, и земную магию, а остальные нет? — полюбопытствовала со своего места Тина.
— Маги могут то, что им позволено медальоном, — ответил он, поднимая собственный с травы. — В моем ограничений нет. Как и в вашем, — подмигнул он.
— А зачем вообще эти ограничения?
— Почему в семьях, занимающихся речными перевозками, рождаются маги огня? Почему владельцы горных шахт повально маги воздуха? Почему дети старых врагов никогда не будут учиться вместе, потому как будут магами разных стихий? Много причин, — подумав, ответил Густав. — Назовите любую — и, скорее всего, не ошибетесь.
Этим и ограничился, вновь погнав нас практиковаться. Завершили мы поздним вечером, впервые ощутив на себе загадочный термин «полное магическое истощение». Просто с определенного момента на плечи навалилась ощутимая тяжесть, словно сверху взгромоздился еще один человек. Руки и ноги стали хуже слушаться, в голове поселился раздражающий гул, разбивающий всякую четкость мышления. А через пару заклятий часть тела отказала вовсе. У меня перестала слушаться левая рука, вызвав настоящую волну паники. Джейн тихо рухнула на траву и не могла пошевелиться. Тина держалась дольше нас всех, но после очередного щита упала рядом, неловко подвернув под себя правую руку. Ясное дело, мы бы остановились и раньше, но наставник приказывал, иногда переходя на крик, заставляя нас медленно и осторожно плести очередное заклятие. Это тоже было своеобразным уроком — силы надо рассчитывать, действовать экономно, чтобы не рухнуть без сил на потеху врагу.