— Все в порядке. — Няня продолжала сверлить меня взглядом, но вскоре вздохнула и поставила вензель своей подписи под бумагами.
Тут же оживился нотариус, заведомо приглашенный Виктором, споро заверил подписанные листки своей подписью, не теряя достоинства, смахнул в карман две золотые монеты гонорара и, подхватив свои копии бумаг, попрощался с нашей теплой компанией. Вот уж у кого нет проблем, торгует своим временем и подписью, и хлопот не знает. Хотя я приметил явный страх узнавания на лице нотариуса в момент, когда он встретился взглядом с милым телохранителем Марты. Быть может, не такая и спокойная у них работа, подпишет что-нибудь не то — и поминай как звали.
— Зайди сегодня вечером. — Марта встала следом за нотариусом и прошествовала к выходу, равнодушной улыбкой реагируя на сыплющего комплиментами чиновника. Вслед за ней двигался охранник, моментально оттесняя многословного нотариуса в сторону и короткой, неслышной фразой заставляя того вовсе замереть на месте. Еще через минуту из зала вышла пара, мужчина и женщина, до того мило беседовавшие за крайним столиком у двери. Второй и третий телохранитель, хотя с виду в жизни не догадаешься.
Такими вот нехитрыми мыслями я отвлекаю разум от последней фразы Марты. В интонации няни не было и намека на возможность отказа. Представляю, что будет вечером. Лично для меня — ничего приятного, да еще и Томасу достанется, а от него рикошетом еще раз мне. Нет уж, отсижусь в гостинице, завтра в академию, а там и время контракта пролетит, и Марта успокоится.
— Ник? — окликнул меня Виктор. Видимо, он о чем-то говорил, а я в своих раздумьях все пропустил.
— Что, простите? Задумался. — Пододвинул к себе слегка остывший суп. Утром поесть так и не удалось, а потом за всеми этими разговорами, контрактами и бумагами было и вовсе не до еды.
— Твои копии документов будут храниться у меня, если ты не против. — Виктор дождался моего кивка, попытался добавить что-то еще, но в итоге махнул рукой и принялся за свою порцию позднего завтрака. — Инструктаж можно устроить и позже.
Сытый и слегка осоловевший от еды, я терпеливо дожидался остальных в «зале переговоров» четвертого этажа — так странно назывался прямоугольник помещения, что самую малость уже и длиннее тренировочного зала. Щедрое декорирование настенных панелей, мягкие ковры на полу и грандиозного размера стол из черного дерева почти во всю длину комнаты делали зал куда меньше и теплее визуально. К углу стола были придвинуты четыре кресла, одно из которых я и занимал. Остальные три — одно на торце, два напротив меня — пустовали уже около часа с момента моего прихода. Еще порядка тридцати кресел были задвинуты к стенам. Виктор куда-то подевался, оставив меня наедине со своими мыслями.