Однако это «вспоможение» не имело реального значения. Народы Дагестана фактически оказались без поддержки извне перед лицом грозных завоевателей. Воспользовавшись этим, Надир-шах продолжал наращивать военно-дипломатические усилия в плане подготовки Дагестанской кампании. Подтверждение тому – приказ Надир-шаха от 19 марта 1741 г. из Тебриза, адресованный иранским войскам, сосредоточенным на подступах к Дагестану: вновь разорить джарские джамааты и усмирить непокорных дагестанцев.
[537]Выполняя этот приказ, в апреле 1741 г. 16-тысячное иранское войско под командованием Абдали Гани-хана напало на джарские джамааты. «Но ко оным же джаринцам, – доносил астраханский губернатор С.В. Голицын, – намерены итти на помощь горский владелец Сурхай и сын его Муртузали».[538] По-видимому, эта помощь подоспела вовремя и сыграла свою роль в победе над противником. В трех кровопролитных сражениях иранцы были разгромлены. Почва под ногами завоевателей заколебалась снова, что потребовало от шаха новых усилий
для сохранения влияния Ирана в Дагестане. Наместник шаха в Дербенте Наджаф Султан получил приказ идти с войсками на соединение с Хасбулатом «и как оное войско в Тарки прибудет то сколько шемхал сможет собрать своего войска и с оным персицким войском идти на Сурхая и на тавлинцев».[539]
Серьезную озабоченность шаха перед вторжением в Дагестан продолжали вызывать крепнущие связи Дагестана с Закавказьем и Россией. Стараясь не допустить развития этого опасного для своих гегемонистских планов процесса, он старался блокировать Дагестан, соорудить на его территории ряд укреплений, отрезать горцев от их соседей. С этой целью передовым иранским частям, выступившим из Тебриза в марте 1741 г., был дан приказ ускоренным маршем следовать на Куру и Самур и подготовиться к наступлению в сторону Дербента, для чего «крепость делать – первую против Усмиева владения возле моря на реке Бугаме, она же и Усмейка, другую крепость против Бойнака на реке Манасе, третью крепость на реке Сулаке, где бывало прежде сего крепость Святого Креста… десять тысяч человек послать и поставить в вершине реки Терека для непропуску горских (людей. – Н. С.) в Россию».[540]
Находившийся в Стамбуле русский агент Николай Буйдий, сообщая о том, что шах сам руководит всеми военными операциями, 9 апреля докладывал: «Шах Надир путь свой продолжает в Демир Капи (Дербент. – Н. С.) для утеснения лезгинцев, дабы в его дискрецию (подданство. – Н. С.) отдавались»,[541] в противном случае «повелел объявить грузинцам, чтоб они на своей земле им жить не давали, как уже и послу своему при российском дворе приказал просить, дабы ежели реченые лести отдадутся в нашу протекцию – их не принимать».