Ответ из Петербурга по прежним донесениям был получен 14 марта. Сообщив об отказе Петербурга в пропуске крымцев через Дагестан, Неплюев предупредил великого визиря, что нарушение этого условия будет рассматриваться как враждебный акт против России.
Однако дипломатические демарши российского правительства оказались недостаточными. Несмотря на двухкратное предупреждение русского резидента, что намеченное предприятие вызовет военный конфликт, Порта и Крым не отказались от своих планов. Активное содействие им в этом оказала и французская дипломатия. Находившийся на французской службе венгерский офицер барон Тотт, направленный в Крым со специальным заданием из Версаля, инспектировал подготовку крымской конницы для предстоящей операции. Французский посол Луи де Вильнев энергично настраивал против России великого визиря Али-пашу Хаким-оглу. Переводчик Порты, имевший сильное влияние на рейс-эфенди, был подкуплен и оплачивался французским золотом. Вопрос о походе крымцев через Северный Кавказ в Иран детально обсуждался великим визирем с участием французского посла. По признанию руководителя внешней политики Франции кардинала Флери, Франция настраивала Порту против России, используя ее в своих интересах как шахматную фигуру.[374]
Получив широкую поддержку, Каплан-Гирей развернул активную деятельность, чтобы выполнить султанский указ: «выступить против персов и привлечь к себе горские племена Северного Кавказа от устья Кубани до русской границы и идти к Дербенту».[375] Ограждая крымцев от гнева российского двора, Порта заявила, что «хан Кабарду своею, а кумыков и дагистанов вольными почитает, а в российском владении кроме крепостей и самого берега морского… не признавает».[376]
Вместе с тем, предвидя нелегкую борьбу с Россией, правители Османской империи и Крыма пытались заблаговременно заручиться поддержкой северокавказских владетелей. В конце марта – начале апреля 1733 г. хан Каплан – Гирей и калга Фетхи-Гирей от имени султана Махмуда обратились с воззваниями к владетелям Кабарды, Чечни и Дагестана, склоняя их на свою сторону для оказания содействия проходу крымского войска через их владения.[377] Отправляя эти воззвания через своего представителя Хаджи Мухаммеда-эфенди, султан предписывал хану двигаться через Кубань, Кабарду и Дагестан, «привлекая к Порте горцев Кавказа от устья Кубани до русских границ в Дербенте».[378]
Однако эти воззвания не встретили той поддержки, на которую рассчитывали в Стамбуле и в Крыму. По этой причине успешно двигаться по намеченному маршруту крымскому войску не удалось. Воззвания, адресованные чеченскому князю Патуду, эндиреевскому князю Айдемиру, уцмию Ахмед-хану и сыну Адиль-Гирея Хасбулату, были вручены генералу Левашову, который отправил их оригиналы в Петербург, а копии и переводы с них – резиденту Неплюеву в Стамбул. Получив эти обличительные документы, российское правительство предписало резиденту заявить решительный протест Порте, что и было сделано согласно дипломатическому этикету.