Следовало быть сейчас в столице, в которой поднимается ропот среди плебса и плетутся интриги со стороны сторонников Фоки… Притаившиеся болгары при первых признаках его пошатнувшегося трона опять примут руку Святослава, они и сейчас мечутся туда и сюда. Монахи (эти гнусные святоши, жадные ханжи) тоже недовольны, мало им дал… Писаки тайно мутят народ: изнурил де Цимисхий население войнами и поборами, в том числе и с монастырей и церквей. «Проклятое племя славян»- как называлось оно у хронистов, чиновников империи, расселилось по всему северу, заселило села, города, проникло в войска, в палаты в качестве стражи, даже в покои царицы, в гвардию телохранителей — «бессмертных». Ненадёжный народ! При всяком ослаблении царской власти всегда готовы изменить. Они и сейчас из ромейских владений бегут в места, занятые Святославом, который не признает ромейских порядков и крестьянам-общинникам даёт послабление. И хотя сам князь язычник, но не преследует за веру. Тоже коварный умысел! Откуда он научился такой государственной мудрости? От матери? Как ошибся этот ротозей Никифор Фока, ведь умный и проницательный полководец, как он ошибся, пригласив Святослава в союзники против болгар. Вот теперь я — разделывайся за эту ошибку. А может быть, ошибаюсь и я?!
Цимисхий поднялся в страшной испарине. Дух перехватило от досады и гнева. Он вышел и глянул в сторону русского стана. Светились огоньки костров. Может быть, Святослав готовит ему новую неожиданность. Всего можно ожидать от этого загадочного народа.
Глава ХLII.
СМЕРТЬ ВОИТЕЛЬНИЦ
Иоанн Цимисхий не ошибся. Святослав тоже не спал с тех самых пор, как измученные воины, по случаю прекращения боя, вернулись в город. Только тут князь увидел: каким-то чудом его войско уцелело.
Воины, эти сильные и молодые люди от утомления падали прямо на улицах под тяжестью одного только щита. Изголодавшееся и обессиленное население помогало им чем могло. Князь приказал прирезать всех оставшихся лошадей, собак, птиц и кормить войско. Он сам ходил по городу и наблюдал за переноской слабых и раненых. За этот день он перевидел много смертей и надрывающих сердце сцен: жены плакали над трупами павших мужей, сестры перевязывали раны братьям, матери искали погибших детей. Многих славных дружинников он вовсе не видел среди живых.
— Выдержим ли мы завтра такой натиск? — спрашивал князь каждого встречного дружинника…
— Негоже, князь, нам — ратным людям впадать в печальные раздумья, — отвечал каждый. — Выводи в бой, а там само дело покажет…
Князь знал, лучше умрут, чем признаются в малодушии. Всё же, прежде чем продолжать сопротивление, он решил созвать совет дружины.