Маша умела жить гармонично. Ни один порыв ее души не оставался без ответа. Когда ей было весело, она заражала смехом всех вокруг. Когда грустно, садилась и плакала – с наслаждением, вволю. Когда ее с непреодолимой силой влекло к мужчине, она не сопротивлялась. Считала себя не вправе отказываться от драгоценных даров судьбы. Удивительно, но при таком отношении к любви ни один ханжа не посмел бы назвать ее легкомысленной. Каждый раз новое чувство – до Олега она успела пережить три перерождения – выворачивало ее наизнанку, оголяло до последнего нерва. Она относилась к той опасной категории женщин, которые погружаются в собственную любовь с головой и того же требуют от мужчины.
Олег появился в жизни Маши в удачный момент: руины прежних безумных отношений с коллегой по цеху, разрушенных больше года назад, наконец начали ее отпускать. Студент Московского пограничного института увидел юную Гермию в учебном театре. Притворившись на следующий день больным, не пошел на занятия, засел за Шекспира. А через неделю снова был на том же месте в тот же час. На коленях, непривычно затянутых в штатские брюки, лежала коробочка с бесстыдной розовой орхидеей.
Спектакль закончился, полный решимости будущий офицер отправился искать Гермию за кулисы. На пороге «гримерки» замер – не мог произнести ни слова. Только смотрел на молодых «афинян» как на инопланетных существ и трогал большими пальцами скрипучее целлофановое окошко коробки.
– Вы к кому? – поинтересовался лесной эльф.
Олег коротко кивнул в сторону своей Гермии.
– Машуня, солдатик к тебе! – весело доложил худосочный юноша с крыльями.
Как он разглядел под серым штатским костюмом военного человека, так и осталось для Олега загадкой. От волнения руки пограничника стали влажными, целлофан запотел, скрывая цветок. Маша заметила состояние гостя и хитро улыбнулась.
– Не волнуйтесь, – игриво сказала она, – я вас не съем.
– Машуня, зритель мечтает как раз об этом! – встрял неугомонный эльф.
Маша подняла на Олега большие серые глаза, и весь мир поплыл – мимо и прочь.
В тот вечер они недолго бродили по улицам, делая вид, что могут бороться с желанием. Маше было достаточно одного мимолетного прикосновения, чтобы понять: она погружается на самое дно нового непреодолимого чувства. У Олега, которому неделя влюбленности уже казалась вечностью, были свои причины спешить. Не долго думая, он привел ее к себе домой. Пронес, чтобы матери не было слышно шагов двух пар ног, в свою комнату. Как трофей. Как добычу. Закрыл на щеколду дверь и стал торопливо раздевать.