– Да, отчебучила Белка, – подумал Гоша, падая на горячий песок. Причем он ни в коей мере не осуждал свою подружку, поскольку в его снах они выделывали такое, что Гоша просыпался с мокрым пятном на простыне. Приходилось бегать в умывальню и застирывать постельную принадлежность.
* * *
Наконец третьего июля 1641 года от Р. Х. подошла обещанная помощь – три полка кавалерии (рейтары, драгуны и гусары), а также два иноземных полка под руководством шведа-полковника Лесли и немца-полковника Фандама. Конные полки насчитывали десять тысяч сабель, пехотные – по пять тысяч солдат. Во главе царского войска – боярин Гаврила Чириков из «случайных людей» – доселе не бывавший на бранном поле и пороху не нюхавший.
В приватной беседе боярин Чириков с недовольной мордой достал из-за пазухи свиток, свернутый в трубку, облепленный сургучными печатями. Оказалось, предписание самого царя Михаила Федоровича. В нем он назначил князя Кошкина-Эльдорадо главным военачальником над объединенным войском. Показав текст боярину, Кошкин с ходу заявил, что в экспедиционном корпусе намерен держать железную дисциплину, нарушителям мера одна – расстрел.
– По законам военного времени, – добавил он, кольнув Гаврилу взглядом.
Боярина прошиб озноб в районе крестца, и он откровенно затосковал. Меж тем, все прибывшее воинство местные сержанты гнали в баню, не делая исключений никому. Если с русскими проблем не возникло, то с двумя иноземными полками произошел конфликт. Собственно, бучу затеяли полковники Лесли и Фандам, глядя на них, взбеленились и рядовые, наотрез отказавшись идти в баню. Поднялся большой шум и гвалт, в штаб прибежал дежурный офицер с неприятными известиями.
Морпехи зло скривились:
– Бунт на корабле, ну мы это дело быстро пресечем.
Отдав офицеру нужные указания, князья неспешно засобирались, суя в нагрудные карманы по паре запасных обойм. Прихватив с собой боярина Чирикова, отправились в сторону бань, благо идти недалеко, каких-то триста метров.
Возле помывочных зданий шумела орава иноземных полков, окруженная кольцом солдат с карабинами. По приказу Кошкина подняли в ружье первый пехотный полк. Капитан Франц фон Рогенау, бывший начальник военного училища, а теперь командир полка, бросив кончики пальцев к околышку фуражки, кратко доложил обстановку. За два года общения с курсантами Рогенау здорово насобачился в русском языке и говорил довольно чисто.
– Какие будут приказания, Ваша Светлость? – Немец бесстрастно смотрел на князя, он славился своим хладнокровием.
– Зачинщиков арестовать и расстрелять перед строем, – озвучил князь.