А произошло вот что. Когда «Родина» приблизилась на допустимое безопасное расстояние, три грека, стоявшие у лееров, довольно синхронно скинули портки и показали османам голые задницы. Мало того, бывший галерник, казак Данила, притащил с камбуза голову свиньи – и ну ею размахивать. Затем раскрутил ее за ухо и отправил в сторону правоверных. Турки взвыли. Участь чужака была решена. На мостике бесновался адмирал Вахид-Паша. Брызгая слюной, орал:
– Повесить гяуров на рее, изрубить на мелкие куски и выкинуть псам. При этом колотил подзорной трубой об ограждение, чем привел ее в полную непригодность. По судам зазвучали сигнальные дудки, канониры открывали пушечные портики и раздували тлеющие фитили.
– Щас мы ему, наглецу, покажем. Но каков мерзавец, гореть ему в аду.
Не показали – случился большой облом-с.
Турецкий флот как таковой сгинул после пятичасового боя, а если строго придерживаться фактов, то развернувшееся действо боем назвать нельзя. Происходило натуральное избиение турецкого флота – мяч в одни ворота. «Родина», описывающая круг вокруг неприятельских вымпелов, в упор расстреливала доблестные османские суда. Галеры старались сильно не калечить, канониры стремились попасть в корму, разбивая руль, или снести фок-мачту, лишая судно маневра и хода.
Несмотря на невообразимую «солянку» из смеси разнотипных судов, турки имели три десятка линейных кораблей – линкоров. Они-то и пытались приблизиться к чужаку на прицельный выстрел, но тщетно. Канониры «Родины» не давали им никакого шанса и расстреливали смельчаков с безопасного расстояния – пятьсот-шестьсот метров. Надо сказать, в те времена для того чтобы нанести противнику значительный ущерб, корабли сближались до двухсот метров – дальность выстрела пушки XVII века оставляла желать лучшего. До изобретения более мощного бездымного пороха еще далеко. В облаке дыма от выстрелов допотопных пушек турецкие суда еле проглядывались.
Командирам «Родины» приходилось стрелять на ощупь. От непрерывного грохота орудий в течение нескольких часов экипаж основательно оглох, не помогали войлочные заглушки. В этом сражении не одна тысяча турецких моряков закончили свой путь на морском дне. От Вахида-Паши осталась только феска, чудом зацепившаяся за обломки рангоута, покачивающиеся на небольшой волне.
После столь блистательной победы наступила очередь спасательных работ. Десяток шлюпок ринулись к полузатопленным галерам, матросы освобождали от цепей прикованных рабов и доставляли их на борт «Родины». Тощие, в лохмотьях, а то и в одной набедренной повязке, с багровыми следами кнута и язвами на теле, они вызывали жалость и сочувствие. Когда число спасенных перевалило за четыреста человек, капитан Хове приказал всех поместить в трюм, объявив бывшим рабам, что через два дня они будут в Крыму. Два корабельных медикуса занялись ранеными. Всего спасенных насчитывалось семьсот четыре человека. Более ничто не препятствовало дальнейшему выполнению плана князя Юсупова-Эльдорадо.