– Гошенька, я тебе не нравлюсь?
Юноша, невнятно мыча, отрицательно покачал головой.
– Тогда не стой столбом, иди ко мне.
И Гоша прыгнул навстречу своему счастью.
Шторки балдахина упали, занавес опустился.
Не будем, дорогой читатель, мешать влюбленным, отправимся дальше по страницам повествования.
* * *
Промелькнули праздничные дни, наступили суровые будни. Юсупов отправился на заводы, таща под мышкой папку с технической документацией на самозарядный карабин Симонова СКС-45 и автомат Калашникова АКС-74 (складной). Анна в швейных мастерских давала задания на пошив двадцати тысяч комплектов полевого обмундирования для новых полков. Кошкин с полковником Крейцем и майором Риде с утра заседали в штабе, исправляя графики курса молодого бойца. Начальник штаба, посвистывая простуженным носом, составлял смету на строительство второго военного городка с двадцатью казармами и прочей префектурой. Старым гвардейским полкам пока придется пожить в палатках. На огромном плацу выстроились новобранцы, подходившие по одному к столу, за которым восседали лейтенант и сержант. Составляли списки рядового состава. С самого начала возникли определенные трудности с признаками трагикомедии. После двух простых, казалось бы, вопросов рекруты превращались в соляной столб.
– Тьфу на вас, – сердился лейтенант Сашка Кузнецов. Мало что русский язык коверкаете, так вдобавок без фамилий живете, – и осекся. Вспомнилась Русь-Матушка – люд простой обходился кличками, чаще всего по роду занятий или по фамилии боярина, на чьей земле он жил.
Кузнецов пхнул сидящего рядом сержанта Отто Книппеля:
– Напрягай мозги, сейчас всей этой ораве будем фамилии придумывать.
Старый гвардеец рванул в бега, но был пойман за ногу ушлым лейтенантом.
– Дезертируешь? Смотри у меня, – и помахал здоровенным кулаком перед носом несчастного немца.
– Я что, тут должен один отдуваться? – бурчал он недовольно.
– Ну-ка, подходи по одному! Имя?
– Ян.
– Фамилия?
Рекрут беспомощно пожал плечами.
– Род занятий?
– Ась?
– Балда, чем занимаешься?
– На земле работаем, хлеб растим, ну, овощ разный, – лицо лейтенанта озарилось счастливой улыбкой.
– Будешь Хлебовым.
– Лет сколько?
– Осемнадцать зим.
– Пиши: сержант, рядовой Ян Хлебов, восемнадцать лет. Следующий.
Ядвига, забрав с собой Белку от греха подальше, на «России» отправилась в Нант на ежегодную ярмарку. Ей предстояло закупить большую партию тонкого сукна и парусины на обмундирование солдат.
Один Гоша неприкаянно мотался с удочкой по берегам реки.
Анна, обратившая внимание на апатию сына, поделилась с мужем.