– Он? Как о самостоятельном существе? Почему так?
– Само-стоятельном, – хмыкнул Ти. – Как точно ты подобрала слово.
И продолжил.
– Потому что у мужчин эта часть тела творит, что хочет. Независимо от головы. Науке неизвестно, имеется ли у него свой разум, но вот желания есть точно. Потому-то я и прошу тебя быть крайне осторожной. Иначе Ар может остаться без дракона.
Ти продолжал смотреть в мое серьезное лицо, пытаясь понять, о чем я думаю.
А я не собиралась пускать его в свою голову, потому что как раз прикидывала, как этот жезл, копье, в общем, эта штука может поместиться в меня. Получалось, что либо у меня где-то спрятана черная дыра, о которых рассказывал Шон, либо никак.
– Можно потрогать?
– Бель, не надо!
– Я очень осторожно.
– Ладно. Только не гладь.
Честно говоря, гладить это в данный момент у меня мысли не было. Мне хотелось померить. Осторожно протянула руку и приложила снизу к напряженному древку. Да, чуть длиннее ладони.
Пользуясь случаем, убирая руку, коснулась подушечками пальцев. Твердый. Шелковый. Горячий. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Ти задышал чаще, а на кончике предмета наших рассмотрений выступила капелька прозрачной влаги.
– Бель, хватит. У меня очень давно не было разрядки, и я слишком сильно тебя хочу. Но ты… ты так и не сказала – тебе нравится?
Сапфировые глаза с тревогой смотрели на меня.
Упс. А мне должно нравиться? Увиденное меня взволновало, заинтриговало, заставило беспокоиться… но нравиться? Эта часть тела была из разряда «не пришей кобыле хвост» – какой-то слишком отдельной. Все остальное выступало в гармонии, сочетаясь друг с другом и составляя прекрасное целое – стройные ноги, узкие бедра, тонкий гибкий стан, мускулистые плечи… а это?
– Ти, а ты можешь совсем раздеться и встать передо мной? Я хочу увидеть тебя всего. Можно?
Тиану вздохнул. Укоризненно покачал головой и стал стаскивать бриджи. А потом вышел на свободное место и, как когда-то, закинул руки за голову и потянулся. Только теперь он стоял лицом ко мне.
Через минуту я поняла, что если бы уже не была влюблена по уши в моего светловолосого друга, учителя, жениха, да просто самого чудесного мужчину на свете, то сделала бы это сейчас. От взгляда на Ти сердце подпрыгивало в груди, потом ухало в пятки и начинало там бешено колотиться. Тиану был невозможно, невероятно прекрасен – для меня он блистал ярче утреннего солнца. И та часть, которая сначала показалась чужеродной, тоже была уместной. Сейчас я смотрела не в лицо Тиану, а именно туда. Кажется, я облизнула губы, потому что Ти облегченно рассмеялся: