Я отвез ее домой и сразу вернулся.
Ты бросил меня. Ты даже не спросил, каково мне было, когда я сочиняла какие-то небылицы для отца, оправдывая твой уход.
Я ни перед кем не должен оправдываться в этой ситуации. Ни перед тобой, ни перед ним.
Тебе плевать на меня!
Да. И заруби себе это на носу! У тебя нет никаких прав устраивать мне сейчас этот разнос. Ты мне ни жена и уже ею никогда не будешь, потому что я все и всегда решаю сам, а мнение ревнивой истерички как в данной ситуации, так и на протяжении всей моей жизни было бы мне безразлично.
Я тогда отвернулся и пошел прочь от оторопевшей Насти. Если она на что-то и надеялась, то я развеял в пух и прах все ее чаяния. Основательно надравшись в тот вечер, я уехал в клуб, где познакомился с милой недалекой рыжулей. Она на какое-то время согрела мою постель, но после той встречи с Ирой я даже смотреть на нее не мог. Она словно стала для меня напоминанием о том, что все это мишура, сверкающая и абсолютно ничего не значащая, подтверждение моих грешных мыслей и поступков в попытке хоть как-то сохранить прежний уклад жизни. Но больше все это было мне не по вкусу. Однако сколько вещей мы делаем даже в том случае, если они не доставляют удовольствия? Это как курение: вроде бы настал момент, когда понимаешь – все, кайфа нет, только дурацкая привычка, но продолжаешь тянуться к помятой пачке за вонючей сигаретой. А после – только горечь во рту и надсадный кашель утром. Вот так и со мной.
Снова клуб. И снова незнакомая легкомысленная красотка, готовая дать себя тр*хнуть в первый же вечер в темном уголке. Она на пару мгновений заглушит тупую, тянущую боль.
Когда дело почти дошло до главного, я заметил еще одну парочку напротив. Такие же безбашенные, готовые занятья диким, бездумным сексом.
Однако как только свет прожектора на секунду выхватил из темноты лицо девушки, я замер.
Ира… Там Ира… Ее голова запрокинута назад, ее руки обнимают другого мужчину. Он целует ее, гладит ее тело, подхватывает ее и прижимает к стене. Я вижу, как они движутся в точном ритме, скорее угадываю, чем слышу ее тихие стоны. Моя партнерша что-то недовольно мне кричит сквозь грохот музыки, но у меня даже нет сил ей ответить. В конце концов, она психует и уходит. А я не могу оторвать взгляд от Иры. Волосы упали на лицо, стройные ноги оплели мужскую талию.
Кто он? Ее муж? Другой мужчина? Ярость, ревность, жгучее желание убивать разрывает изнутри. Она вдруг вскидывает лицо и смотрит прямо на меня, хотя не может разглядеть в густой тени. Потом ее черты искажает оргазм, и я едва сдерживаюсь, чтобы не заорать на нее, не оторвать от другого тела.