Втроем набрасываемся на пищу, как стая голодных волков. Мммм, вкуснятина. Молодец! Вот почаще бы устраивал такие сюрпризы. Когда тарелки наполовину пусты, Влад вновь наполняет бокалы.
А можно я теперь скажу? – Женя прямо прыгает от нетерпения.
Ну, скажи, - Влад широко улыбается, словно знает, о чем будет говорить дочь.
Мамочка. Нам так хорошо вместе. Но мы с папой подумали и решили, что может быть еще лучше!
Неужели? Я вопросительно поднимаю бровь. Что-то меня настораживает в начале тоста.
Папа любит тебя, ты любишь меня, а мне некого любить, - продолжает моя дочь.
Мы все друг друга любим, - возражаю я.
Нет, ты не понимаешь. Мне тоже нужно кого-то любить. Поэтому я хочу братика. Мы с папой поговорили и решили, что нужно завести малыша.
У меня все обмерло внутри. Я застыла. Улыбка сошла с лица.
Я очень люблю детей. Считаю, что Женя – самое драгоценное мое сокровище, самое большое счастье в моей жизни. Но спустя пару лет я вдруг поняла, что модель нашей семьи неидеальна.
Мы не царапали друг другу глаза из-за ревности, никогда не ссорились, не делали рывков в отношениях. Но однажды, когда я смотрела на одну пару, с которой мы познакомились на отдыхе, поняла, что все эти достижения не такие уж и значительные по сравнению с тем, что есть у них. Они любили так страстно, так открыто, что у меня появилась зависть. И тогда, на отдыхе, девушка призналась мужу, что беременна. Я никогда не забуду ее глаз. Она носила ребенка от любимого мужчины. Это было торжеством их любви. Ее естественным продолжением, еще одной связующей нитью между ними.
Для меня это будет цепью.
Я забеременела лишь потому, что считала, что это обязательно для каждой супружеской пары. И, конечно, потому, что сама хотела познать радость материнства. Но для себя решила, что Женя будет нашей единственной звездочкой.
А когда мое отношение к Владу изменилось, поняла, что ничто больше не заставит меня сделать эту кощунственную вещь – родить от нелюбимого.
Поэтому сейчас я не находила слов. Влад замер, наблюдая за моей реакцией. И постепенно разочарование, обида, гнев, боль отразились на его лице.
Знаешь, солнышко, иногда детки не появляются просто так.
Но папа сказал, что он постарается, чтобы у тебя в животике рос мой братик.
Я уверена, что папа тоже не знает наверняка, получиться ли у него.
Теперь, действительно, не знаю.
Голос мужа был холоднее льда. Что-то похожее на презрение мелькнуло в нем.
Я не виню его. Мужчина горд тем, что делает своей женщине ребенка, видит, как он растет в ней. Это закрепляет его права на свою избранницу, ставит на ней определенное клеймо. Его семя растет в чреве его половины, делает ее недоступной для других. К этому испокон веков толкала их эволюция. Зов природы не стал звучать тише в современном мужчине.