Молодой человек надвинул плоскую жесткую шляпу на самые брови, чтобы яркий свет не слепил глаза, и стал критически разглядывать свою руку: несмотря на то что он прилежно ее мыл, сустав среднего пальца был в чернилах, а под ногтями оставались следы мела. Он сунул руку в карман и вытащил свежие газеты.
«Revalsche Wöchentliche Nachrichten»[68] и позднее не была ни поучительным, ни развлекательным чтением, а тем более — в 1824 году. Молодой человек положил утром газеты в карман, чтобы взглянуть, не требуется ли в Петербурге домашний учитель. Правда, теперь это ему уже не было нужно, потому что, с божьей помощью, место у него есть, и на следующей неделе ему надлежит прибыть в город на Неве. А там только и делай, что наставляй бог знает каких барчуков и барышень… Сейчас даже думать об этом не хочется.
Ни одного места домашнего учителя в газете не предлагалось, наоборот, его искали. Вот, здесь можно было прочитать: Молодой человек свое многолетним опытом приобретенное умение на поприще воспитания и обучения хотел бы применить в качестве домашнего учителя. Спросить в таком-то доме на улице Харью…
Он скользнул глазами по объявлениям:
Майер и К>0 доводят до сведения достопочтенной публики, что всегда имеются в продаже хорошие вина Médoc, старое Graves и Haut Souterne в бутылках… А в винной лавке Васво на улице Ратаскаэву имеется отличное вишневое вино, и у Ризенкампфа только что получены исключительно вкусные маринованные миноги и угри.
Рот его наполнился слюной, и он стал быстро читать дальше:
Губернский ветеринарный врач Байерсдорф под заклад англизирует и холостит лошадей, начиная с 1-го сентября… Несомненно, и ремесло лошадиного доктора — дело не плохое, хоть и приходится англизировать под заклад. И своих миног этот Байерсдорф время от времени пробует, а если и не запивает их Medoc'oм, то уж на васвоское вишневое вино копейка у него всегда найдется. Чего об учителе начальных классов элементарной школы за последние три года никак нельзя сказать. А вот Императорская медикохирургическая академия — тут был бы уже совсем другой табак. Да-а… Докторша Борнеман у Татарской слободы продает луковицы махровых нарциссов по две копейки за штуку, и на улице Рютли, против церкви Нигулисте, даются напрокат настоящие пьявки… В самом деле пьявки вошли теперь в моду и у наших докторов, фельдшеров и кровопускателей. Почти так же, как в Англии. Недавно где-то было написано, что в Лондоне, в котором проживают восемьсот тысяч человеческих душ, используется в год целых восемь миллионов пьявок!