Быстро обежав по длинной дуге пылающие обломки, он по инерции заскочил за угол восточной стены и, споткнувшись о какую-то железяку, кубарем покатился по бетонным плитам. Видимо, только это его и спасло — пули прошли над головой. Дальше пилот уже не размышлял. Кое-как извернувшись, он, не целясь, на звук, четырежды выстрелил в сторону сваленной у стены груды мешков, заполненных то ли песком, то ли окаменевшей цементной смесью. Дальнейшие нажатия на спусковой крючок уже ни к чему не приводили — вставший на затворную задержку пистолет лишь сиротливо покачивал оголенным стволом в такт движениям пальцев. Только после третьего или четвертого подряд нажатия до лейтенанта, наконец, дошло, что патроны кончились. Осторожно приподняв голову и поморгав слезящимися глазами, он посмотрел, куда стрелял. Там, среди мешков, в скрюченной позе лежал человек. "Готов, сволочь!". Рядом валялось оружие — укороченный автомат неизвестной конструкции.
Подобравшись поближе, летчик тяжело привалился к стене. Пальцы дрожали, саднил ушибленный локоть, болели колени. Наверное, впервые за этот длинный день лейтенант осознал, как же он всё-таки устал. Вставать не хотелось, куда-то бежать — тоже. Выщелкнув пустой магазин, летчик сунул его в нагрудный карман, достал другой, тот, который с последним патроном, и аккуратно вставил в рукоять, сняв затвор с задержки. Простые движения, заученные, доведенные до автоматизма, позволили хоть на чуть-чуть снять накопившееся напряжение и ощутить, как нервная дрожь уходит, а панические мысли постепенно теряются в отголосках сознания. Сделав пару глубоких вдохов, лейтенант поднялся на ноги, покривился от боли в коленях и несколько раз мотнул головой, потяжелевшей от избытка кислорода в крови. Когда кружение прошло и в глазах прояснилось, он аккуратно обошел мешки и двинулся к воротам. Осторожно, вдоль стеночки, пригибаясь, стараясь держаться в тени заходящего солнца. И уже у самого входа в ангар, с досадой подумав: "Черт, надо было автомат бандитский взять. С одним-то патроном много не навоюешь".
* * *
— Стреляй! Да стреляй же!
— Не могу!
— Почему?
— А ты посмотри получше!
— Ох, ёшки-матрёшки!..
Действительно, стрелять было как-то не с руки. Во-первых, патронов в магазине оставалось всего ничего, то ли три, то ли пять. Сколько точно, Ольга сказать не могла — банально со счета сбилась. А во-вторых, н-да, во-вторых…
…Начался этот бой просто и как-то буднично. Короткая очередь в три патрона и всё, человек в красноармейской форме сложился пополам и рухнул возле контейнера. А сверху Антоха вжарил по тем, кто на крыше. Пять-семь секунд, и там уже никого. В смысле никого живого. Зато потом началось. Два "Гелена" с выдвинутыми пулеметами вылетели на открытое пространство и, встав уступом, принялись обрабатывать стену заброшенного склада. В основном, конечно, досталось фонарной надстройке, где укрывался брат. Стекол там не было, одни щели, больше похожие на бойницы, на разной высоте, хаотично разбросанные по всему фонарю. И стены были весьма солидные, бетонные, толщиной до полуметра, а то и поболее. И не только там, но и во всем ангаре. Зачем одноэтажный склад выстроили таким прочным, Ольга никогда понять не могла, а дядя Сережа лишь многозначительно усмехался, глядя на ее потуги разобраться в вопросе. Но сейчас это оказалось на руку. Шуму много, а вот пробитий — ни одного, только отдельные рикошеты от стенок бойниц, да и те неопасные — толстый слой газобетона вместо штукатурки хорошо гасил кинетическую энергию залетающих в проемы пуль.