Погрузившись в размышления, Франсин при тусклом свете свечи разглядывала шотландского аристократа. Может, он всего-навсего обычный человек и у него нет никаких сверхъестественных способностей? Может, она ошибается, считая его чародеем? Что, если, несмотря на свое феноменальное мастерство, которое он продемонстрировал днем во время состязания лучников, предводитель клана шотландских горцев всего лишь простой смертный?
Но тогда его могут подстеречь и убить, как любого другого человека…
От страха у Франсин неприятно засосало под ложечкой. Похоже, она заблуждалась, думая, что Кинрат с помощью магии может предотвратить любую опасность.
Господь всемогущий!
Она обязана предупредить его.
Вечером маркиз Личестер буквально силой потащил Франсин танцевать.
— Я его убью, — спокойным, бесстрастным голосом объявил Эллиот, когда они скользили по паркету, выполняя фигуры величественной паваны. Поймав ее удивленный взгляд, он пояснил очень уверенным тоном, словно это было вполне обычным делом:
— Я убью твоего шотландского любовника, Фрэнси.
Увидев в черных глазах Личестера холодную ненависть, Франсин поняла, что он не шутит и обязательно исполнит свое обещание. Однако разубеждать его в своей любовной связи с шотландцем она все-таки не стала.
Теперь женщина ясно поняла, что обязана рассказать Кинрату об угрожающей ему опасности, иначе его смерть будет на ее совести, и ей до конца своих дней придется жить с этим тяжким бременем. Нужно только собраться с духом.
— Кинрат, — заикаясь, пробормотала Франсин. — Я должна вам кое-что рассказать.
— Думаю, что это может подождать до утра, — спокойно ответил он. — Вам нужно отдохнуть, леди Уолсингхем. Завтра, с первыми лучами солнца, мы уезжаем в Ньюарк.
— Нет, нам нужно поговорить прямо сейчас, — настаивала она, не желая ни на минуту откладывать этот важный разговор.
Если он, как она думала, не может с помощью магии менять свое обличье, то его жизни угрожает реальная опасность. Личестер очень серьезный враг.
Франсин села на край кровати, подогнула под себя ноги и, похлопав по одеялу рукой, сказала:
— Прошу вас, подойдите ко мне и сядьте вот здесь. Нам нужно говорить очень тихо, чтобы не разбудить остальных.
Кинрат встал и, обмотав плед вокруг бедер, подошел к Франсин. Однако на кровать не сел, а просто наклонился над ней.
В тусклом свете свечи блеснул серебряный медальон, висевший у него на шее. Франсин машинально поймала его и, сжав в руке, поднесла ближе к свету. На нем она увидела гравировку на незнакомом языке. Возможно, это была строка из молитвы или магическая руна.