— Нет? — раздался над самым ее ухом голос Дарси. Ей показалось, что он целую минуту обдумывал ее слова, прежде чем продолжить. — Возможно, нам стоит немного расширить границы вашего образования, моя дорогая, чтобы вы как следует осознали, от чего намерены отказаться. Мы же не хотим, чтобы вы приняли неверное решение, потому что вам не был преподнесен должный урок.
Сара смутно представляла, что он намерен делать. Когда Дарси снова стал целовать девушку, она почувствовала, что погружается в странный водоворот наслаждения, который, ширясь, грозил поглотить ее целиком, лишая воли и способности мыслить.
— Дарси, прекратите! Вы же знаете, что так поступать нельзя!
Он остановился.
— Вот как?
Тут ночную тишину нарушила трель соловья. Сара затаила дыхание.
Когда Дарси заговорил снова, в его голосе звучали стальные нотки, и Сара тут же поняла, что он глух к ее мольбам.
— Да, вы правы. Знаю, что нельзя. — Он снова принялся ласкать губами ее шею. — Но мне очень хочется заняться с вами любовью, а вы не позволяете, поэтому пока придется довольствоваться малым.
Не в состоянии вымолвить ни слова, Сара тряхнула головой, пытаясь погасить огонь страсти, который он искусно разжег в ее теле.
Впоследствии Дарси не сумел бы объяснить, как все случилось. Опытом в обращении с женщинами он ничуть не уступал Максу, но никогда прежде не терял контроля, как это случилось нынешней ночью. Он намеревался лишь разжечь в упрямице Саре желание, слегка намекнув, какое огромное наслаждение они получали бы друг от друга, уступи она ему. Как оказалось, ее реакция возбудила его сильнее, чем он мог вообразить, да и сжигающая его страсть была много больше, чем он думал. Он повернул Сару лицом к себе и, завладев ее губами, продолжил ее чувственное образование. Зайдя слишком далеко, он не останавливался до тех пор, пока луна не скрылась за высокой живой изгородью, оставив их в темноте.
Как же, черт подери, от нее избавиться? — думал Макс, уже второй раз прогуливаясь по террасе из конца в конец под руку с леди Мортлэнд. У него не было ни малейшего желания, ни уединяться с ней на одной из тенистых дорожек, ни вообще продолжать уделять ей внимание. Леди Мортлэнд, напротив, недоумевала, когда же он перейдет к решительным действиям, и потому пребывала в удивлении от того, что они до сих пор находятся на террасе.
Они совершали поворот у дальней стены, когда Макс, подняв голову, увидел, что из бального зала вышла Каролина. Она была одна. Быстро прошагав к балюстраде, она стала с тревогой всматриваться в даль, очевидно кого-то ища. Оживленно болтающая Эмма Мортлэнд ничего не заметила. Макс обладал молниеносной реакцией, благодаря которой и стал одним из признанных светских распутников. Через ближайшую к ним дверь он быстро увлек ее светлость обратно в бальный зал и коснулся губами ее руки в прощальном поцелуе.