— Как вы думаете, Артемий Филиппович, — спросил Клебанов врача, — «неотложка» уже на аэродроме?
Набирая в шприц камфару, врач утвердительно кивнул головой.
Катер с Благовым на борту еще только отвалил от «коммерсанта», а из Мурманска уже были отправлены телеграфные запросы в Петрозаводск и Ленинград. Миновав Гудим-губу, самолет лег курсом на юг, а в это время в Ленинграде по улице Белинского к дому № 5, где, по паспортным данным, проживал «геолог», подъехал на мотоцикле оперативный работник.
Сделав разворот над аэродромом, самолет пошел на посадку. Спустя сорок минут, позвонив из кабинета главврача, Клебанов доложил своему начальнику полковнику Раздольному о выполнении приказа.
— Как его состояние? — спросил полковник.
— Тяжелое. В самолете пришлось дважды делать инъекцию камфары. Сознание затемненное.
— Сейчас приеду! — сказал полковник. Это прозвучало так: «Сейчас я приведу его в чувство!»
Прошло не больше десяти минут, и машина полковника, скрипнув тормозами, остановилась у подъезда госпиталя.
Раздольный — высокий, грузный человек — легко выбрался из машины и в сопровождении Клебанова поднялся на второй этаж, где находился кабинет главного врача полковника медицинской службы Гаспаряна.
— Докладывайте, капитан, ваши соображения, — сказал полковник, как только Клебанов закрыл дверь.
— Товарищ полковник, — начал капитан, — думается, что так называемый Благов незадолго до переброски через границу занимался тяжелым физическим трудом. Можно предположить, что он длительное время работал в шахте…
Вошел главврач, поздоровался с Раздольным за руку — они были знакомы — и кивнул головой Клебанову:
— Это второй случай!
— В вашей практике? — спросил Раздольный.
— Нет, в истории цивилизации, — подкрутив короткие темные усы, засмеялся Гаспарян. — Да, да, второй случай. В прошлом году один предприимчивый американец выставил свою кандидатуру в губернаторы штата и, чтобы снискать популярность у избирателей, три часа простоял на голове в центре городской площади.
— Ну и как, выбрали? — поинтересовался Раздольный.
— Нет, забаллотировали. Видимо, боялись, что, став губернатором, он и деловую жизнь штата поставит с ног на голову. Случай с этим Благовым, как видите, второй. Американец был крепче. Простояв три часа на голове, он повел своих избирателей пить пиво. Благову не до пива, и с допросом, Сергей Владимирович, придется подождать до завтра…
— Мне нужно хотя бы пять минут…
— Ни одной минуты. Больной…
— Больной?! — перебил его Раздольный.
— Да, Сергей Владимирович, тяжелобольной. Организм подношен, сердце расширено на четыре пальца, старый очажок в легких, все признаки силикоза — профессиональной шахтерской болезни…