Сегодня Андрею помешали. В землянку прибежал связной и сказал, что майор приказывает лейтенанту Одинцову немедленно явиться в штаб. Андрей отпустил казаков и ушел.
Толстый майор Кирюшин, начальник штаба полка, сидел в землянке. Перед ним стоял тощий солдат в замасленном мундире.
— Вот, Андрюша, это венгерец-разведчик. Сам перешел к нам. Садись, послушай, что он рассказывает.
Андрей сел на табурет, снял фуражку. Венгерец вскрикнул и попятился к стене.
— Чего ты? — удивился майор.
— Шрам, — залепетал венгерец, — человек со шрамом... господин Андрей Одинцов.
Офицеры засмеялись. Венгерец, заикаясь от волнения, торопясь, перевирая слова, забормотал:
— Господин Одинцов, в дивизию «Викинг» вызван капитан Герд Вертер, великий разведчик. Он приехал поймать человека со шрамом... вас, господин офицер.
— Капитан Герд Вертер? — оживился Андрей. — Это приятно. Вертер — лучший ученик полковника Николаи. Какой он из себя, этот Вертер?
— Он выше вас ростом, господин Одинцов, — сказал венгерец, — он тирольский снайпер, спортсмен... на левой руке носит железный браслет...
— Гм... Хорошо, — Андрей встал, прошелся по землянке. — Железный браслет на левой руке? Он получит такой же браслет и на правую руку.
Простившись с майором, Андрей ушел к себе. Венгерец проводил его восхищенным взглядом.
Андрей решил отправиться в разведку на участок «Дейчланд» и понаблюдать за немцами.
Ночью в землянку собрались разведчики. Все уже знали, что к немцам приехал капитан Герд Вертер, и каждый хотел итти с Андреем, но Андрей сказал:
— Нам нужно раскрыть намерения немцев. Одна группа во главе с Корнеевым пойдет в глубокую разведку, на двадцать километров в тыл к противнику, разведает резервы врага и расположение артиллерии. Двое — Ивашко и Гелашвили — пойдут со мной наблюдать за передним краем.
Отпустив группу Корнеева, Андрей, как всегда, испытывал внутреннее напряжение, которое сказывалось в том, что он часто курил и, думая, насвистывал какую-то однообразную мелодию.
Предстоящее наблюдение за передним краем было особенно трудным: полк «Дейчланд» занимал участок в заболоченной низине, которая пересекалась речкой; впереди речки стояло боевое охранение немцев, а подходы к берегу были минированы.
— Какая глубина речки? — спросил Андрей.
— Примерно метр с четвертью, — ответил Гелашвили.
— Там, кажется, есть камыш?
— Очень редкий, кустиками.
— Так. Выходим в тринадцать часов. До наступления темноты наблюдаем за боевым охранением противника. В двадцать часов пробираемся к реке, входим в воду и в течение суток изучаем позиции немцев.