— Что с вами, Сорокин?
Я почувствовал, как кровь прилила к лицу.
— Осмотрите местность с воздуха. Запомните границы аэродрома, — приказал Рубанов.
Почти успокоившись, я неторопливо осмотрел левую полусферу, потом перевел взгляд вправо. Показываю узкую ленточку — реку Челбас, железную дорогу, пыль в поле — это от трактора и машин. Инструктор удовлетворенно кивает головой.
После посадки я вылез из кабины и подошел к Федору Семеновичу. Мотор самолета еще работал, поэтому мне пришлось почти кричать:
— Товарищ инструктор! Учлет Сорокин ознакомительный полет по кругу выполнил!
— Не боялся? — улыбаясь, спросил Рубанов.
— Нет!
— Как же нет, когда ты за борт держался?
Я не знал, что отвечать.
— Ну добро, Сорокин, успокойся! Летать ты будешь.
Теперь мы совершали учебные полеты почти ежедневно. Дни стояли ясные, безоблачные. Южный ветер еле-еле шевелил листву на верхушках деревьев, растущих вблизи аэродрома. Погода была как по заказу для нас, новичков: летайте спокойно! И мы летали. Наш инструктор Федор Семенович внимательно следил не только за тем, что мы делаем в полете, но и за выражением наших лиц. Очень хотелось ему сделать из нас отличных летчиков — смелых, уверенных, быстро соображающих.
Терпеливо, бережно помогал Рубанов отстающим.
— Нельзя же сразу вешать нос! Держи голову выше! — тоном приказа обращался он к своему ученику после неудачного полета.
* * *
В самостоятельный полет я вылетел первым из учлетов нашего выпуска. Не скрою: было немного страшновато, и в то же время радость и гордость распирали меня.
— Учтите: на первом сиденье — мешок с песком, — напомнил Рубанов и тут же добавил: — Вас будут контролировать с земли, но вы об этом не думайте, держите положенную скорость, развороты делайте координированно, особенно внимательно заходите на посадку. Если промажете, уходите на второй круг. Действуйте спокойно.
…Полет по кругу я произвел правильно, но на посадке растерялся. Промазав, я старался прижать самолет к земле и еще больше усугубил ошибку, так как скорость увеличилась. Вижу: мне дают отмашку красным флажком, — значит, надо уходить на второй круг. Я подчиняюсь сигналу, но, растерянный, забываю перевести самолет в угол набора. Опомнился только тогда, когда почувствовал, что мой самолет вздрагивает: по фюзеляжу и плоскостям колотили головки подсолнухов. Значит, я уже за границей аэродрома. Поспешно беру ручку на себя и, набирая высоту, ухожу на второй круг. На этот раз я посадил самолет точно у «Т» на три точки, как положено. К кабине подбежал инструктор.
— Сидите, Сорокин! — крикнул он. — Сделайте еще один полет по кругу.