Часто я думал об отце. Словно чувствовал, что большое горе свалится на меня. И действительно, вскоре я получил из дому известие о смерти отца. Он простудился и умер от воспаления легких. Так я с ним и не попрощался…
В октябре 1939 года командиры из авиационных частей принимали у нас теорию и летную практику. Два года не прошли даром — мы все успешно выдержали испытания. 5 ноября в городском Доме Красной Армии начальник училища полковник Андреев огласил приказ наркома обороны. Нам, выпускникам, присваивалось звание «лейтенант».
В своем напутственном слове полковник Андреев сказал:
— Теперь вы летчики, но это не значит, что вам уже не нужно учиться. Вы все еще молоды, опыт у вас совсем небольшой. Поэтому в строевых частях вы должны будете продолжать свою учебу. Только тогда вы станете настоящими искусными истребителями.
Вместе с моими товарищами Николаем Савва, Иваном Берешвили, Александром Гелошвили и другими я получил назначение на службу в военно-воздушные силы Черноморского флота.
Приехали мы в Севастополь утром. Небо над городом как опрокинутая синяя чаша. А море… Разве найдешь слова, чтобы описать всю его прелесть?.. То оно темно-синее, почти черное и очень грозное, седые его волны упорно рвутся на берег. То на голубовато-зеленой морской глади заискрится золотистая солнечная дорожка. Она тянется от берега и сливается с горизонтом.
Я слышал много рассказов о красотах природы Крыма, но то, что увидел собственными глазами, превзошло все мои ожидания. И в этом чудесном небе, над этим морем, будто вобравшим в себя всю синь неба, буду летать я, летчик-истребитель! До чего хороша жизнь!
Меня направили в истребительный полк.
Люди там оказались замечательные. Мне понравились и мои новые начальники.
Командир полка майор Наум Захарович Павлов — крупный, широкоплечий, на первый взгляд тяжеловесный, а на самом деле живой и подвижной — настоящий летчик-истребитель. Летал он классически и не жалел ни сил, ни времени, чтобы передать свое мастерство подчиненным. Без него не обходился ни один полет, ни одни сборы. Он успевал посещать и семьи летчиков, интересуясь, как они живут, не надо ли им чем-нибудь помочь.
Наш командир эскадрильи Николай Васильевич Васильев был очень строг, требователен. Но все летчики любили его. Когда он, гладко выбритый, в отлично выутюженной форме, четким шагом шел по аэродрому, мы невольно подтягивались. Летал Васильев уверенно, четко, красиво. И от нас требовал того же. Медлительности не переносил. Крепко доставалось нам от него и на контрольных полетах.