- В конце концов на его месте всякий был бы таким же болваном!
Вольпат откладывает решение:
- Посмотрю завтра утром, когда уложу ранец.
Солдаты осматривают и набивают карманы; потом доходит очередь до сумок и подсумков; Барк поучает нас, как втиснуть две сотни патронов в три подсумка. Пачками - невозможно. Патроны надо распаковать и положить их рядками, стоймя, один головкой вверх, другой - вниз. Так можно набить каждый подсумок до отказа и сделать себе пояс весом в шесть кило.
Ружье уже вычищено. Проверяют обмотку казенной части и затыкают дуло: эта предосторожность необходима в окопной войне.
Каждый должен легко находить свое ружье.
- Я сделал зарубки на ремне. Видишь, я вырезал край.
- А я привязал к ремню шнурок от башмака: так я узнаю его и на глаз, и на ощупь.
- А я прицепил металлическую пуговицу. Верное дело. В темноте я ее сейчас же нащупаю и узнаю: "Это мой карабин". Понимаешь, ведь бывают ребята, которым на все наплевать; пока товарищ чистит ружье, они бьют баклуши; потом, не торопясь, тихонько хватают ружье того растяпы, что почистил, и даже так обнаглеют, что скажут: "Капитан, у меня ружье чистехонько, "ол-ред". Но со мной этот номер не пройдет. Это система "И", а от системы "И" мне блевать хочется.
И хотя все ружья одинаковы, они отличаются друг от друга, как почерки.
* * *
- Странное и чудное дело, - говорит мне Мартро, - завтра мы идем в окопы, а до сих пор нет еще ни пьянства, ни драки; сегодня вечером послушай! - до сих пор еще не было даже ссоры. А я...
- Конечно, - сейчас же спохватывается он, - двое уже дернули и обалдели... Они еще не вполне готовы, но уже клюкнули, чего там...
Это Пуатрон и Пуальпо из взвода Бруайе.
Они лежат и вполголоса беседуют. Круглый нос и зубы Пуатрона поблескивают у самой свечи; он поднял палец, и тень четко воспроизводит пояснительные движения его руки.
- Я умею разводить огонь, но не умею зажечь его опять, если он потух, - заявляет Пуатрон.
- Балда! - говорит Пуальпо. - Если ты умеешь развести огонь, значит, ты умеешь зажечь и потухший огонь: ведь если ты его зажигаешь, значит, он раньше потух, и можно сказать, ты его не разводишь, а заново зажигаешь.
- Толкун! Все это брехня! Ты мудришь. Плевать мне на все твои словечки. Я тебе говорю и повторяю: разводить огонь я мастер, а чтобы зажечь его опять, когда он потух, - нечего и думать. И все тут.
Я не слышу возражений Пуальпо.
- Да черт тебя дери! Втемяшил себе в голову. Вот упрямый вол! - хрипит Пуатрон. - Тридцать раз говорят тебе: не у-ме-ю. Ну и тупая башка!