Негодование против опаздывающих все возрастает.
Тирлуар-"ругатель" изощряется вовсю. Он сел на своего конька и чувствует себя в своей стихии. Он подзадоривает товарищей:
- Добро б еще дали что-нибудь вкусное. А то ведь опять угостят какой-нибудь пакостью.
- Эх, ребята, а какую падаль дали нам вчера. Нечего сказать... Куски камня! Это у них называется бифштексом? Скорее старая подметка. У-ух! Я сказал ребятам: "Осторожней! Жуйте медленней, а то сломаете клыки: может быть, сапожник забыл вынуть оттуда гвозди!"
В другое время эта шутка Тирета, если не ошибаюсь, бывшего устроителя кинематографических гастролей, нас бы рассмешила, но сейчас все слишком взбешены, и она вызывает только общий ропот.
- А чтобы мы не жаловались, что жратва слишком жесткая, дадут, бывало, вместо мяса чего-нибудь мягкого; безвкусную губку, пластырь. Жуешь, словно кружку воды пьешь, вот и все.
- Да, это, - говорит Ламюз, - неосновательная пища, не держится в брюхе. Думаешь - насытился, а на деле у тебя в ящике пусто. Вот мало-помалу и подыхаешь: пухнешь с голоду.
- Следующий раз, - в бешенстве восклицает Бике, - я добьюсь разрешения поговорить с начальником, я скажу: "Капитан!.."
- А я, - говорит Барк, - объявлюсь хворым и скажу: "Господин лекарь..."
- Жалуйся или нет, все одно ничего не выйдет. Они сговорились выжать все соки из солдата.
- Говорят тебе, они хотят нас доконать!
- А водка?! Мы имеем право получать в окопах водку, - ведь это проголосовали где-то; не знаю где, не знаю когда, - но знаю, что мы торчим здесь вот уже три дня, и три дня нам ее только сулят.
- Эх, беда!
* * *
- Несут! - объявляет солдат, стороживший на повороте.
- Наконец-то!
Буря жалоб и упреков сразу стихает, как по волшебству. Бешенство внезапно сменяется удовлетворением.
Трое нестроевых, запыхавшись, обливаясь потом, ставят на землю фляги, бидон из-под керосина, два брезентовых ведра и кладут круглые хлебы, нанизанные на палку. Прислоняются к стенке траншеи и вытирают лицо платком или рукавом. Кокон с улыбкой подходит к Пеперу и вдруг, забыв, что осыпал его заочно ругательствами, протягивает руку к одному из бидонов, целая коллекция которых привязана к поясу Пепера наподобие спасательного круга.
- Что ж нам дадут пожевать?
- Да вот это, - уклончиво отвечает помощник Пепера.
Он по опыту знает, что объявлять заранее меню - значит вызывать горькое разочарование.
И, еще отдуваясь, он начинает жаловаться на длинный, трудный путь, который сейчас пришлось проделать:
- Ну и народу везде! Видимо-невидимо! Яблоку некуда упасть! Прямо арабский базар! Чтоб протолкаться, приходилось сплющиваться в листик папиросной бумаги... А еще говорят: "Служит на кухне, значит, "окопался"... Так вот, по мне, уж в тысячу раз лучше торчать вместе с ротой в окопах, быть в дозоре или на работах, чем заниматься вот этим ремеслом два раза в сутки, да еще ночью!