— С вашего разрешения, господин.
Он вышел на трап и обменялся скороговоркой по-арабски с одним из телохранителей, затем обернулся к Бейдру и пригласил выйти.
Бейдр сделал шаг в палящий белый зной пустыни, щурясь от яркого света. Он стал спускаться по трапу, и в этот момент открылась дверца второго «кадиллака», показался его отец.
Отец вышел вперед перед охраной и медленно пошел навстречу Бейдру. На нем было традиционное мягкое одеяние шейха пустыни, голова и шея были защищены от горячих солнечных лучей гутрой. Бейдр быстро направился к отцу, взял протянутую ему руку, прижал к своим губам в традиционном жесте уважения.
Самир приподнял голову сына. Долгим взглядом вгляделся в его лицо, лицо молодого еще человека, затем подался вперед, чтобы обнять и поцеловать в обе щеки.
— Маргаб! Добро пожаловать домой, сын мой.
— Йа халабик! Я счастлив быть дома, отец мой.
Бейдр выпрямился. Он был на голову выше отца.
Самир посмотрел на него снизу вверх.
— Ты вырос, сын мой, — сказал он гордо. — Ты стал мужчиной.
Бейдр улыбнулся.
— Идет тысяча девятьсот пятьдесят первый год, отец. На всю жизнь никто не может остаться мальчиком.
Самир кивнул в знак согласия.
— Мы гордимся тобой, сын мой. Мы гордимся твоими успехами в американской школе, гордимся тем, что ты был принят в Гарвардский университет.
— Мои помыслы заняты только тем, как доставить радость и гордость моим родителям, — сказал Бейдр. Он посмотрел на автомобили. — Как поживают мои дорогие мама и сестры?
Самир улыбнулся.
— Они здоровы. Ты скоро их увидишь. Твоя мать ждет тебя с нетерпением домой, а вечером к обеду приедут твои сестры с мужьями.
Если Бейдр и был огорчен их отсутствием среди встречающих на аэродроме, то прекрасно знал, что не следует этого показывать. Тут не Америка, где он прожил последние пять лет. Арабские женщины не появляются на публике, по крайней мере, это относится к женщинам, принадлежащим к знати.
— Буду ждать встречи с ними, — сказал он.
Отец взял его под руку.
— Пойдем в машину. Там нам будет прохладней. Это последняя модель, с кондиционером для такой невыносимой жары.
— Спасибо, отец.
Бейдр учтиво подождал, пока отец устроится на сиденье, затем сел сам.
Телохранитель с автоматом быстро подбежал к машине и закрыл за ним дверцу, затем сел на переднее сиденье к шоферу. Остальные охранники набились в передний лимузин.
Когда машины тронулись, Бейдр увидел погонщиков, подгонявших вьючных верблюдов к самолету для погрузки багажа и припасов. Машина выехала с аэродрома и свернула на бетонное шоссе, уходившее в горы, до которых было несколько миль. Бронированный «лендровер» с пулеметом пристроился позади них.