Роза для Экклезиаста (Желязны) - страница 14

Это я пребывал в замке Дуино и писал его Элегии.

«Странно больше не жить на земле,
Не повиноваться священным обычаям,
Не истолковывать смысл роз…»

Нет! Никогда не истолковывайте смысл роз! Вдыхайте их аромат и рвите их, наслаждайтесь ими. Живите моментом. Крепко держитесь за него. Но не пытайтесь объяснить розы. Листья опадают так быстро, а цветы…

Никто не обращал на нас внимания. Или всем было все равно?

Наступали последние дни.

Прошел день, а я не видел Браксу. И ночь.

Прошел второй день. И третий.

Я чуть не сошел с ума. До сих пор я не осознавал, как мы сблизились, как она много стала значить в моей судьбе. Тупица, я был так уверен в ее постоянном присутствии рядом, что боролся против поисков будущего среди лепестков роз. Я не хотел расспрашивать о ней.

Я не хотел, но выбора не было.

— Где она, М'Квайе? Где Бракса?

— Ушла.

— Куда?

— Не знаю.

Я смотрел в ее дьявольские глаза.

И проклятье рвалось с губ.

— Я должен знать.

Она смотрела сквозь меня.

— Вероятно, ушла в горы или в пустыню. Это не имеет значения. Танец близок к концу. Храм скоро опустеет.

— Почему она ушла?

— Не знаю.

— Я должен увидеть ее. Через несколько дней мы улетаем.

— Мне жаль, Гэллинджер.

— Мне тоже.

Я захлопнул книгу, не сказав «М'Нарра». И встал.

— Я найду ее.

Я ушел из храма. М'Квайе осталась сидеть в позе статуи. Башмаки мои стояли там, где я их оставил.


Весь день я с ревом носился по дюнам. Экипажу я должен был казаться песчаной бурей. В конце концов пришлось вернуться за горючим.

Подошел Эмори.

— Полегче. К чему это родео?

— Э… я… кое-что потерял.

— В глубине пустыни? Один из сонетов? Только из-за них ты способен поднять такой шум.

— Нет, черт возьми! Кое-что личное.

Джорджи кончил заполнять бензобак. Я полез в джипстер.

— Подожди!

Эмори схватил меня за руку.

— Не поедешь, пока не скажешь, что произошло.

— Просто я потерял карманные часы. Их дала мне мать. Это семейная реликвия.

Он сузил глаза.

— Я читал на суперобложке, что твоя мать умерла при родах.

— Верно, — согласился я. И тут же прикусил язык. — Часы принадлежали моей матери, и она хотела, чтобы их отдали мне. Отец сохранил их для меня.

— Гм!

Он фыркнул.

— Странный способ искать часы, шастая в дюнах на джипстере.

— Я думал, что замечу блик, — слабо заявил я.

— Начинает темнеть. Сегодня уже нет смысла искать. Набрось на джипстер чехол, — велел он механику. — Пойдем. Примешь душ, поешь. Тебе нужно и то, и другое.

Мешки под бледными глазами, редеющие волосы и ирландский нос, голос на децибел громче, чем у остальных.

Я ненавидел его. Клавдий! Если бы это только был проклятый пятый акт!