— Значит, денег порядочно было?
— Да, все-таки… Пять тысяч.
— А вы не помните его фамилию?
— Фамилию… Как же он назвался, дай бог память… Трофимов?.. Нет, не Трофимов. Коля, — крикнула она сыну, читавшему на крыльце книгу, — ты не помнишь фамилию этого хромого, что приезжал от папы?
— Гаврилов, — ответил тот, не поднимая головы.
— Вот правильно.
— Что-то я не знаю такого, — задумчиво покачал головой Корж.
— И я говорю, что в первый раз увидела. Назвался старым другом, говорит, вместе когда-то на Украине были.
— Не сказал, где работает?
— Да я и не спрашивала. Неудобно, знаете…
— Это верно.
— Ну, а как там Деня живет?
Корж догадался, что она спрашивает о муже, называя его ласкательным именем.
— Ничего, по-прежнему.
— Устал, наверное.
— Да, работы много.
— Ну, скоро, может быть, и мы переберемся в город. Все-таки вместе полегче будет.
Корж, чтобы не вызывать подозрений, просидел у них больше часа, терпеливо слушая болтовню скучающей от безделья женщины. Потом сослался на неотложные дела и распрощался.
Теперь у него не было никаких сомнений. Хромой — Оливарес. Он, видимо, знал Прокопенко раньше. Корж был почти уверен, что деньги, якобы присланные жене мужем, на самом деле принадлежали Оливаресу. И расписка нужна была ему, чтобы прижать Прокопенко… Теперь найдена тропка непосредственно к Оливаресу. Даже известны его приметы. И все-таки, где его искать в таком большом городе?.. Только неусыпное наблюдение за подручными рано или поздно приведет к нему. Рано или поздно… Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы стало поздно. Ни в коем случае!
Прямо с дороги Алексей Петрович прошел к Новикову. Тот посмотрел на усталое, запыленное, но довольное лицо капитана и невольно улыбнулся.
— Удачная поездка?
— Вполне. В кругу осталась только щелочка. Через день-два замкнем и ее. Личность Оливареса почти установлена… Наши догадки по поводу молчания в последнюю передачу оказались правильными. Прокопенко убрал он. Теперь ему действительно ничего не остается, как только вызывать авиацию. А это — его конец.
— Как дела на болоте?
— Артиллеристы отправились туда.
— Ну, хорошо. Идите, отдохните хоть часик. Вид у вас…
— Теперь уж некогда отдыхать. Мы сами подхлестываем события, и нужно поспевать за ними.
С Софьей Долговой совершилось непонятное: она вдруг ни с того ни с сего решила бросить спекуляцию и пойти работать.
Об этом сообщила Коржу в ближайшую встречу сержант Герасимова.
Алексея Петровича весьма заинтересовал поступок Долговой.
— Она, что же, и на базаре подружкам об этом заявила?
— Да. И не только заявила, а уже вчера подала заявление о приеме.