Белый Шанхай (Барякина) - страница 88

Феликс кивнул.

— Мой знакомый работает вышибалой в кабаке «Три удовольствия». Он говорит, что все спиртное, которым они торгуют, куплено без таможенных пошлин, а поставляет его здешний чехословацкий консул. Я давно предлагаю Джонни взять его, но он не хочет туда соваться, потому что это французская территория. Но ведь Иржи Лабуда живет в Международном поселении, а значит, он наш клиент!

— Как ты сказал? Иржи Лабуда? — ошеломленно переспросил Клим.

— Это фамилия у консула такая, — отозвался Феликс. — Хочешь, мы его вместе выследим? Тебе материал для газеты будет, а меня, может, по службе продвинут. Дело скандальное: шутка ли — дипломатический работник — и такой гнидой оказался!

Клим не знал, что и думать. Интересного дружка выбрала себе Нина!

— Да ты не сомневайся! — принялся уговаривать Феликс. — Этот Лабуда — парень хилый: ему в морду двинешь и готово дело. Только он с шофером все время ездит, а тот здоровый, как кабан. Но вдвоем мы их легко уломаем.

— Ну что ж, давай поохотимся, — помедлив, отозвался Клим.

Феликс просиял.

— Тогда приходи завтра в «Три удовольствия» — в семь часов.

Из-за беременности Нина отказалась проводить вечеринки, и Иржи устроил ей скандал:

— Как мы будем платить по счетам? Из вас мать — как из меня Наполеон. Сделайте аборт, пока не поздно!

Нина была готова его убить.

— Не смейте заикаться о моем ребенке!

Дон Фернандо тоже был недоволен тем, что Нина вышла из игры, и все пытался придумать новый способ заработать на чехословацком консульстве.

— Мадам, у меня гениальная идея! — приставал он к ней. — Как насчет поставок спиртного под видом дипломатического груза? В Америке сейчас сухой закон, и цены на пойло взлетели до небес. Предлагаю изготавливать здесь «французские вина» и переправлять их в США через Канаду.

С Доном Нина тоже рассорилась в пух и прах.

С ней происходило нечто невероятное — какой-то тектонический сдвиг, природный катаклизм, и сама мысль о том, чтобы расходовать себя на пойло, казалась Нине чудовищной.

Мир менялся на глазах: уличные запахи — бензина, табака и арахисового масла — вызывали тошноту, а нищие матери с детьми наводили панику. Нина не могла ни о чем думать, кроме своего ребенка. Величайшее удовольствие — набег на игрушечную лавку или мастерскую, где шьют приданое для младенцев. Величайшее горе — мысли о гражданстве: родится малыш — как выправлять ему документы?

Прошлое и будущее приобрели совсем иное значение. Совсем недавно разрыв с Даниэлем казался Нине чуть ли не катастрофой, а сейчас она была даже рада этому: «Слава богу, он не собирался на мне жениться. А то его бы удар хватил, если бы он развелся с Эдной, а потом узнал о моей беременности».