Передняя комната как бы погрузилась во что-то мутное: пороховой дым и пыль от изувеченного материала двери.
Олег Сурта снова направил ружье в дверь, и Донской рывком потянул его на себя.
— Хватит! — гаркнул он Сурте в ухо. — Его там нет!
Опасаясь, что тот все-таки выстрелит, Донской вытянул его в соседнюю комнату.
— Ты чуть дверь не вынес! Смотри за кухней!
Сурта вырвался, процедив:
— Руки убери!
Донской взорвался:
— Кретин, думай прежде, чем палить! Подождал бы хоть немного!
Сурта ответил:
— Не командуй! Сам то ты ЧТО, герой!?
— У ТЕБЯ ведь ружье!
Анжела Маверик вскрикнула:
— Ребята, прекратите!
Сурта отвернулся от Донского к кухне, ноздри раздувались, лоб покрылся бисеринками пота, щеки покраснели и дрожали, руки, сжимавшие ружье, колотились. Ольга, у которой выступили слезы, приобняла его, тем не менее не находя слов успокоения.
Донской, понимавший бессмысленность и даже опасность ругани, сжимал зубы, словно не пуская поток слов, желавших вырваться на волю. Он нагнулся и подхватил столовый нож, оставленный им на полу.
Перед ним стоял Сергей Анин, лицо бледное, в глазах — растерянность и отчаяние.
Донской отвернулся от него, как бы отрезая малейший повод для разговора. В голове мельтешили образы — его действия, какие бы он не предпринял, если бы он дал полную волю своим чувствам. Его сейчас бесил каждый из них. На каждом из них лежала какая-то часть вины за то, что он, Артем Донской, оказался здесь.
Нет, они определенно заслуживали того, что получили. Ни на кого нельзя положиться. Никто из не рискнет ради него. Кроме того, они все — тупые кретины. У Сурты был какой-то шанс, но он, едва не наложив в штаны, тут же выстрелил. Ему бы подождать хоть немного. Возможно, богомол совершил отвлекающую попытку, хотел выяснить их реакцию, и проникать в дом через входную дверь вовсе не собирался.
В этом случае Сурта тем более не должен был сорваться. В результате: потратил патрон, искорежил дверь, нагнал на всех панику.
Донской не мог найти себе места, ноги носили его на крохотном промежутке между окном и входом в соседнюю комнату, пока из этого своеобразного транса его не вырвал стон Грожина.
Тот расширенными глазами созерцал оконный проем.
2
Ольга Сурта Зажала себе рот ладонью. Как и у Грожина, глаза у нее расширились.
Артем Донской повернулся к окну.
Ничего особенного там не было. Парень видел часть двора и деревья позади забора.
Он посмотрел на Грожина.
— Что? Что ты там видел?
Тот лишь полуоткрыл рот; за него ответила Ольга:
— Что-то промелькнуло за окном. Только что.
— Богомол, — прохрипел Грожин.